Концерт для колобка с оркестром

– И как бы вы взяли к себе ребенка? – удивилась я.

Ольга Ивановна вздохнула:

– А просто. Утром пришла бы на работу и обнаружила на крыльце сверток с малышом, такое случается.

Так и сделали. Оля внесла мальчика в дом, поскольку никаких документов при новорожденном не имелось, его назвали Алешей и дали ему фамилию Мирский.

– Алексей Мирский? – подскочила я.

– Ну да, – кивнула Оля, – дело было в мае, первого числа, в праздник мира и труда, отсюда и фамилию придумали – Мирский. Хотели сначала Майским записать, но доктором у нас Евгения Сергеевна служила, жутко в, приметы верила, она и не дала это сделать. Сказала, всю жизнь маяться будем.

– Алексей Мирский, – потрясение произнесла я, – владелец издательства «Нодоб». Значит, он родной брат Яны и сводный брат своей жены? Господи, как же такое получилось?

Но Ольга Ивановна, похоже, не заметила моего вопроса.

– Двойня опять у Сони родилась, бывают женщины, запрограммированные на двойняшек, – продолжила она, – но ей об этом не сказали. Мальчика ко мне привезли… Девочку же Олимпиада себе оставила.

Справку сама о рождении ребенка выписала, никто и не удивился. Толстая она была, Липа, словно носорог, у такой и беременность незаметна.

Ольга Ивановна закашлялась, а потом продолжила:

– Вот так в моем детдоме и оказалась куча детей Сони. Двое от Фомина и один от шофера. Первых звали Катя и Роман Фомины, а второго Алексей Мирский, ну а затем произошел пожар. Горе страшное, Катя погибла, задохнулась в огне, а Рома и Алеша выжили.

Ольга моментально соединилась с Людмилой Михайловной и, плача, сообщила ей:

– Девочка умерла.

– А мальчик? – быстро спросила та.

– Роман жив.

– Ну, вот что, – протянула Людмила Михайловна, – я Соне скажу, что все померли, ей спокойней будет! Значит, имей в виду: оба сгорели.. Вот как все славно получилось! Прямо лучше не бывает.

– Эй, погодите! – воскликнула я. – Людмила Михайловна не знала про Яну? И про Алексея?

– Олимпиада подружилась с Соней, – объяснила Ольга Ивановна, – та решила забрать Яну себе. Людмиле Михайловне сообщили, что младенец умер при родах, то же самое сказали и Сергею, мужу Сони.

Кстати, он очень непрозрачно намекнул Олимпиаде, когда договаривался обо всем, что ребеночку хорошо бы живым на этом свете не быть. Поэтому и Людмила Михайловна, и Сергей были уверены: плод преступной страсти погиб. А о том, что детей родилось двое, не знала даже Соня… Кстати, Олимпиада небось за смерть новорожденного много денег огребла.

Собственно говоря, на этом одна история заканчивалась и начиналась совсем другая, не менее интересная.

Глава 32

Шло время. Ольгу Ивановну осудили, лишили права когда-либо работать в детских учреждениях и отправили отбывать срок. Правда, на зоне она провела немного времени, попала под амнистию. Вернувшись в Козюлино, Ольга Ивановна стала работать в библиотеке, много лет она старательно обходила тот край городка, где располагался отстроенный заново детдом. Потом, постепенно, боль утихла, но все равно в район Магистральной улицы Ольга Ивановна старалась без необходимости не соваться. Ей очень хотелось забыть прошлое, она никогда более не встречалась с Людмилой Михайловной и Соней, но с Олимпиадой и Антониной сталкиваться приходилось. Козюлино-то невелико. Ольге почти удалось похоронить воспоминания о детях и пожаре, но тут вдруг на свет явился призрак и постучал в ее дверь, вернее, он позвонил.

Ольга Ивановна открыла и удивилась. На крыльце стояла худенькая, хорошенькая девочка.

– Это вы были директором детского дома? – с места в карьер поинтересовалась она. – Давно, когда он погорел?

– Да, – оторопела Ольга Ивановна.

– Вы-то мне и нужны, – хмыкнула девушка и весьма бесцеремонно, не спросив разрешения у хозяйки, вошла в дом.

– В чем дело? – возмутилась Ольга Ивановна.

– Меня зовут Яна Гостева, – представилась незнакомка, – я дочь Олимпиады Гостевой, она умерла, теперь я живу у Тони, ее сестры. Но на самом деле моя мать, я имею в виду настоящую маму, жива. Вы-то хорошо знаете всю историю. Ну-ка расскажите ее мне!

– Ты о чем толкуешь? – залепетала Ольга Ивановна.

– Ой, – скривилась Яна, – только не надо врать, мне Антонина все рассказала. Ладно. Значит, так. Мне дико нравится один парень, Алеша Мирский, у нас с ним роман, да только тетка, как услыхала его имя, прямо взбесилась. Прицепилась к Алеше, допрос натуральный устроила: кто он, откуда, где его родители, потом заорала: «Я тебя великолепно по детдому помню!»