Концерт для колобка с оркестром

Дал Люде очень красивый пакет, в котором оказались роскошная коробка конфет, кукла с замечательными белокурыми волосами, и сказал:

– Это тебе от дяди, с которым ты сегодня по телефону разговаривала.

– От кого? – удивилась пришедшая чуть позже мама.

– От самого, – вздохнул папа.

– Ой! – воскликнула мама и побледнела, почти как няня Клава.

– Людочка произвела на него неизгладимое впечатление, – усмехнулся папа.

На мамины щеки вернулся румянец. Отец взял дочку, посадил на колени, обнял и сказал:

– А теперь, душенька, дай мне честное слово, что больше никогда не притронешься к аппаратам на моем столе.

Естественно, Людочка пообещала это папе, она была очень послушным ребенком. С тех пор телефон с гербом стал для нее этаким символом отца. Отчего-то в глубине ее души поселилась уверенность: если аппарат спокойно стоит – у папочки все в порядке.

И вот, спустя месяца два после смерти отца, Люда зашла в его кабинет, который остался почти без изменений, в нем все будто ждало возвращения хозяина.

Почему-то на цыпочках Люда двинулась к шкафу, где стоял нужный ей словарь. Путь лежал мимо стола, взгляд упал на зеленое сукно, которым была затянута его поверхность. Возле письменного прибора высился всего один аппарат, самый обычный, второй, с гербом, исчез.

Людочку словно ударило током, ноги приросли к паркету, она моментально вспомнила, как в день папиной кончины, буквально через час после того, как врачи зафиксировали его смерть, в квартиру прибыли мрачные мужчины, одетые в безукоризненно отглаженные костюмы. Они забрали все бумаги из стола, выгребли содержимое сейфа и срезали телефон с гербом на диске.

Люда впервые после потери отца зашла в его кабинет. И только сейчас она окончательно осознала: отец умер, он не уехал в очередную командировку, он лежит на Новодевичьем кладбище в могиле, и это навсегда. Люде впредь предстоит жить без папы.

С ней случилась истерика. Люда выла, колотила ногами по ковру, потом упала на пол и неожиданно успокоилась. В голову пришла одна, очень банальная мысль: слезами горю не поможешь, назад из могилы папу не вернешь, у бога его не выпросишь, остается лишь одно, жить так, чтобы любимый папочка, глядя с небес на дочку, не корчился от стыда.

Пошатываясь, Люда побрела в ванную умываться.

Она радовалась тому, что мама на работе. И еще девушка, воспитанная родителями-атеистами, совершенно не понимала, с какой стати в ее голове возникла мысль о боге. Только она, никогда не читавшая Библию и ни разу не ходившая в церковь, была уверена: папа сейчас в раю, смотрит на любимую дочь, сидя на облаке.

Спать в тот день Люда легла рано, в восемь, но в два часа ночи проснулась и пошла в туалет. У мамы в комнате горел свет. Людочка услышала судорожное всхлипывание. Соня рыдала в одиночестве. Дочери стало ужасно жаль маму. Люда неслышно вошла в спальню, желая ее утешить.

Соня лежала головой в подушку.

– Господи, – бормотала она, – господи, прости меня, доченька, прости! Измучилась я вся, извелась, еле жива! Доченька, любимая, бросила тебя, ягодку, прости! Прости!

Рыдания превратились в жалобный стон.

– Мама, – испугалась Люда, – что с тобой?

Я здесь! С какой стати ты просишь у меня прощения?

Соня оторвала голову от подушки.

– Это кто?

– Да я же, Люд очка.

Соня глухо воскликнула:

– Это ты! Но не она!

– Кто?

– Моя доченька, маленькая!

Люда перепугалась окончательно, похоже, у мамы помутился рассудок.

– Мамуся, очнись!

Соня повернула голову.

– Да?

– И кого ты видишь?

– Тебя.

– А я кто?

– Людочка.

– Правильно, кем я тебе прихожусь?

– Дочкой, – вполне разумно ответила Соня.

– Верно, и других детей у тебя нет.

– Есть, – всхлипнула мать, – девочка маленькая.

– Мама! Успокойся, я сейчас валокордин принесу.

Люда сгоняла на кухню, накапала в мензурку лекарства и понеслась назад.

Соня, уже спокойная, сидела в кресле. Увидев дочь, она сказала:

– Спасибо, теперь выслушай меня.

– Может, потом? – попыталась остановить ее Люда. – Ты сейчас не в форме.

– Нет.

– Давай завтра поговорим.

– Сядь! – резко приказала Соня. – И слушай.

Пришлось Людочке устраиваться в кресле.

– Мы с Сергеем, – спокойно произнесла мать, – никогда не любили друг друга.

– Мама! – возмутилась Люда. – Что за чушь!

У вас был образцовый брак.