64  

– Почему электрички не ходят?

– Так написано же! Путя ремонтируют.

Тут мимо платформы опять просвистел поезд, на этот раз пассажирский, скорый.

– Но странно получается! – возмутилась я. – Товарные идут, экспрессы тоже!

– Правильно, грузы пропускают и скорые, – кивнула кассир.

– А электрички нет?

– Да.

– По какой причине?

Тетка потеребила воротник кофты.

– Груз оплачен, экспресс по расписанию следовает, все верно! Для электричек ремонт.

– Идиотство!

– Ты тут не ругайсси, это не мы придумали.

– А кто? – закричала я, полная решимости разорвать в клочья «автора» замечательной идеи.

Кассирша подумала мгновение и сообщила:

– Министр путей, ему жалуйсси.

– Но мне срочно в Москву надо.

– Садись в автобус, – посоветовала баба, – и ехай до следующей станции…

Она не успела договорить. Издавая отчаянные вопли, мимо пролетела электричка.

– Почему она не остановилась? – затопала я ногами.

– Так ремонт путя!

– Но электричка идет!

– Верно, к Москве.

– Как же так, она едет, а пути чинят?

– Ага.

Нет, «умом Россию не понять». Объявлен ремонт железнодорожного полотна, но составы идут.

– Простите, – поинтересовалась я, – объясните, в чем суть починки? Вы ведь только что посоветовали мне добраться на перекладных до другой станции, следовательно, там электричка остановится, я в нее сяду и доберусь до Москвы?

– Да, – кивнула кассир.

– Тогда в чем суть ремонта? – взвыла я.

– В Пырловке до полудня посадки не будет.

– Почему???

– Ремонт путя.

Я открывала и закрывала рот, словно выброшенная на берег рыба.

– Тьфу, пропасть, – рассердилась кассирша, – чего пристала? Русским языком талдычу: ремонт путя!

Жди двенадцати. Меньше пить вечером надо, тогда утром шибче соображать будешь!

Окошечко с треском захлопнулось, перед моим носом закачалась табличка «Закрыто»!

Глава 20

В столицу я попала к часу и в полном унынии приехала к дому Людочки. Навряд ли она сидит в квартире, скорей всего, что и сегодня придется весь день шляться по городу, прижимая к себе пачку стодолларовых купюр. В шикарном подъезде дорогу мне опять преградил охранник. Но не успела я раскрыть рта, как знакомый голос произнес:

– Арина, свет очей моих, плюшевый котик, с какой стати ты тут толкаешься?

Я попятилась, есть только один человек на свете, разговаривающий подобным образом: милейший Федор, начальник отдела рекламы издательства «Марко».

– Козленочек мой, – вещал рекламщик, – что ты здесь потеряла?

– А ты? – пошла в атаку я.

– Ну у меня тяжкая обязанность, выразить заклятому другу «Марко», хозяину «Нодоба» Алексею Мирскому соболезнования в связи с трагической кончиной жены. Эй, ты чего так в лице изменилась?

– Людмила умерла? – в полном ужасе воскликнула я. – Когда? Позавчера она выглядела совершенно здоровой, бодрой!

Федор нахмурился.

– Ну-ка цыпа-дрипа, колись. Откуда знаешь Людмилу? Что связывает тебя с «Нодобом»? Очень интересно.

– Я просто была знакома с Людой.

– Да?

– Да.

– Ой, врешь.

– Вовсе нет.

– Зачем тогда сегодня к ней явилась? Не знала о ее смерти?

Глаза Федора вспыхнули нехорошим огнем. Я испугалась. На первый взгляд рекламщик кажется идиотом, на второй – грубияном, на третий – шутом, человеком, для которого нет ничего святого. Но, пообщавшись с ним некоторое время, я очень хорошо поняла:

Федор великолепный актер, старательно играющий роль хамоватого дурака. На самом деле он хитер, умен и расчетлив. И еще, ради «Марко» Федор готов на все, хозяева издательства ценят своего сотрудника, прислушиваются к его мнению. Если сейчас Федор подумает, что Арина Виолова за спиной «Марко» ведет тайные переговоры с издательством «Нодоб», мне мало не покажется. Надо быстро выкручиваться.

– Понимаешь, влипла в неприятную ситуацию… – начала сочинять я.

– Ну, это не новость, – оскалился Федор, – насколько я знаю, госпожа Арина Виолова генератор неприятностей: у нее если не понос, так золотуха, каждый день новое приключение!

– Ты говоришь, как мой муж! – возмутилась я.

– Мужики-то по большей части одинаковые, – заржал Федор, – сволочи, думают только об одном, как бы обидеть милых дам.

Любому другому человеку могло показаться, что рекламщик веселится от души, но глаза его оставались холодно-мрачными, и я, испугавшись еще больше, принялась оправдываться.

  64  
×
×