Главбух и полцарства в придачу

Антон выполнил просьбу старика. В ближайший же выходной он поехал в Москву, держа в руках бумажку с адресом. Квартиру открыла хмурая девочка и мрачно сообщила:

– Сирена Львовна умерла две недели тому назад.

– А вы ей кто? – робко спросил Антон.

Девчонка окинула его взглядом и ответила вопросом на вопрос.

– А вам чего надо?

– Вот, – сбивчиво начал объяснять Кроков, – я приехал из Змеиной Горки, ваш адрес мне дал Дмитрий Дмитриевич Иванов, он Сирене Львовне родственником приходится, дальним, сказал, что я…

– У нас не гостиница, – злобно гаркнула девица, – ступайте прочь! Если денег нет, могли на вокзале переночевать, чего сюда приперлись? Сирена Львовна на кладбище, туда и проситесь пожить.

Дверь с треском захлопнулась. Антон не рискнул позвонить еще раз и отправился восвояси. По дороге он и так и этак прикидывал, каким образом сообщить старику о смерти Сирены, но ничего путного не придумал. Чтобы оттянуть начало тяжелого разговора, Антон, добравшись до райцентра, сходил в кино, потом, пошлявшись по местному рынку, купил себе рубашку и только вечером заявился в Змеиную Горку.

В окнах избушки света не было. Антон, проживший около Митрича пару недель, знал, что старик полуночник, любит читать почти до утра, и удивился. Войдя в дом, он обнаружил старого доктора за столом, Митрич сидел спиной к двери, уронив голову на альбом с дорогими его сердцу фотографиями. Смерть была милостива к нему, забрала его сразу, не мучая.

Кроков похоронил старика в родовом склепе Глебкиных. Местные власти, призванные следить за порядком на старом сельском кладбище, сначала было заартачились, но, получив взятку, мигом закрыли глаза на нарушение. Антон же рассудил так: Митенька считал себя родней Глебкиных, пусть лежит вместе с ними. Ларису Дмитриевну он разыскивать не стал, памятуя о том, что Митрич считал ее вражеским отребьем. Фотографии и документы семьи Глебкиных забрал себе. После смерти Митрича архив был обречен на уничтожение. Наследников у бездетного старика не имелось, ценностей в избе не было, фотографии бы мигом сволокли на помойку.

Антон привез документы к себе домой и, непонятно почему чувствуя себя обязанным Митричу, написал книгу о Глебкиных. Рукопись он отнес в «Марко», но там посчитали, что материала для отдельного издания маловато, и решили соединить произведение Крокова с трудом некоего Олега Минкина, написавшего об истории двух семей – Ранзиных и Вольпиных. Вот так и получилась книга «Маленькие секреты больших фамилий». Встреча с Митричем сильно повлияла на Антона, и теперь он взялся за большой, фундаментальный труд, темой которого стало предательство. Может ли сын идти против отца? Преступно ли, преследуя благие цели, выдавать врагу брата?..

Понимая, что Антона сейчас унесет невесть куда, я перебила его:

– Это все? Про Глебкиных.

– Нет, конечно, – воскликнул Антон, – история их рода изобилует казусами! Вот, например, в 1719 году один из…

– Спасибо, – прервала его я, – это уже неинтересно. Значит, Митрич умер, бумаги у вас и никто на них не претендовал?

– Нет.

– В Змеиную Горку вы больше не ездите?

Антон заморгал.

– Раз в году катаюсь. Получилось, что некому, кроме меня, за склепом следить.

– Можете мне объяснить, где кладбище и как найти захоронение?

– Конечно, только зачем вам?

– Если помните, я из пресс-отдела «Марко», мне поручено рекламировать вашу книгу. Пиар-компания пойдет под лозунгом: «В произведении Крокова все правда».

– Это верно, – кивнул Антон, – ни слова лжи…

– Хотим раздать журналистам, которые работают с нами, фотографии склепа, чтобы убедить всех – Кроков не слукавил.

– Да, – снова подтвердил Антон, – повествование основано на документах и словах свидетеля, Митрича, в нем нет ни малейшей фальши.

Я молча записала координаты погоста. Будучи женой милиционера, я очень хорошо знаю поговорку: врет, как свидетель. Ладно. Митрич не солгал, он просто не рассказал наивному Крокову всей правды. Ну подумайте сами, зачем Митричу преданно ухаживать за склепом? Бумаги-то он давно перетащил к себе в дом. Из-за любви к Ивану Сергеевичу и его жене? Может, и так. Только я знаю об этой истории чуть больше Антона, а еще очень хорошо помню «червя» Нику, показавшую мне тайник в могиле. Помнится, девушка, посвятившая себя разграблению захоронений, прочитала мне целую лекцию, рассказав, что наши предки считали семейный склеп лучшим из сейфов. Иван Сергеевич не был исключением, скорей всего Андрей и Аня знали о секрете, ведь они имели при себе тайную печать. В могиле их родственников лежали деньги или драгоценности, а новобрачные дополнили клад документами. Митрич, естественно, знал о сокровищах, он берег их и отдавал богатство по частям Ане, потом Сирене. Вот откуда у последней средства на хорошую жизнь, вот почему у нее на ноге татуировка. Да, Аня, носившая имя Сары Кацман, родила дочь в тюрьме. Только татушку на ноге младенца она сама попросила сделать кого-то из уголовниц. м, кроме имени с фамилией, там имелось еще и изображение тайной печати. Перед тем как отправить заключенного в камеру, у арестованного отнимают все, что можно использовать для самоубийства: ремни, шнурки, цепочки… Скорей всего отобрали и медальон-печать, но Анечка хорошо помнила изображение. Интересно, что она дала уголовницам за работу? Как рискнула подвергнуть жизнь малютки опасности? Татуировка, сделанная в антисанитарных условиях, могла повлечь за собой заражение крови и смерть младенца. Боюсь, ответа на эти вопросы мне никогда не узнать. Думаю, правда, что бедной Ане-Саре в голову пришла одна простая мысль: ребенка отберут, отправят в детдом под другой фамилией. Девочка потеряется навсегда. А с татуировкой есть шанс ее найти. Наверное, были у Ани и иные мысли. В лагере может погибнуть она сама. Девочка, нареченная странным именем Сирена, вырастет, изучит свою татуировку, заинтересуется ею и попытается узнать, что она означает. Наверное, Аня надеялась, что дочь станет рыться в архивах… Впрочем, не знаю, так ли это и что бы случилось, сгинь Аня-Сара в казематах. Но судьба оказалась милостива к бедной матери, она перенесла все тяготы, нашла дочь, потом обрела мужа и прожила свои последние годы счастливо. С Анечкой случилось то, что, к сожалению, редко происходит с людьми: она получила награду за страдания и праведную жизнь.