Главбух и полцарства в придачу

У меня же была «хрущоба», отчего-то именовавшаяся двухкомнатной. Лично я совершенно не понимаю, с какой стати крохотную нишу площадью в семь метров следует считать жилой. Но тем не менее по бумагам получалось, что Виола Тараканова имеет аж две комнаты. Жили мы вместе с Томочкой вполне спокойно, пока в нашей судьбе не произошли кардинальные изменения. Но я об этом уже рассказывала и повторяться не хочу.^[1] Скажу только, что в результате всех пертурбаций нам достались две квартиры на одной лестничной клетке. И у нас теперь куча жилых помещений. Но об этом капитану знать не надо, пусть умрет от зависти.

– Офигеть можно, – покраснел кабан.

Потом спохватился и рявкнул:

– Жили на Горской? Не вздумайте скрывать!

– Зачем мне утаивать сей факт? – изумилась я. – Да и штамп старой прописки в паспорте стоит, вы же его видите!

– Глупо запираться, – согласился капитан, – и эта на Горской живет.

– Кто?

– Елизавета Семеновна Марченко. Во, глядите.

м показал мне бордовую книжечку, раскрытую на нужной страничке. Я машинально кинула взгляд на строчки, сделанные четким, почти каллиграфическим почерком: «Горская улица, дом 4, кв. 83».

– Ну и что? – удивилась я.

– Как это? Вы жили в двух шагах друг от друга и не встречались?

– Ну, если вы обратили внимание, мой адрес – дом семьдесят девять. Горская улица длинная. Действительно, странное совпадение. Только Елизавета проживала почти на проспекте имени Остапова, а я в противоположной стороне, возле рынка.

– Все равно небось встречались.

Я посмотрела в толстое, глупое лицо капитана, «украшенное» мелкими мышиными глазками. Ну не идиот ли он?

– По вашей логике получается, что все жители Ленинского проспекта, который тянется от Октябрьской площади до Московской кольцевой дороги, должны быть знакомы друг с другом? Или те, кто прописан по Тверской?

– Умные все стали, – закряхтел кабан, – значит, ничего сообщить по сути задаваемых вопросов не могете?

– Не могу.

– Ладно, ступайте, понадобитесь – вызовем.

– А что случилось с Марченко? – поинтересовалась я. – Сердце?

Кабан пошуршал бумагами.

– Выстрелили в нее.

– Мамочка! – ужаснулась я.

– Ступайте, – огрызнулся мент, – нечего любопытничать.

Не сказав этому свину в милицейской форме «до свидания», я выскочила в коридор и полетела домой. Представляю, как сейчас будет ругаться Олег. Часы показывали девять часов утра.

Открыв дверь, я на цыпочках прокралась в спальню и увидела нашу кровать. Моя сторона аккуратно накрыта покрывалом, слева, где обычно спит Олег, нет никого.

Я с удивлением осмотрела комнату. Однако странно. Обычно Куприн не утруждает себя уборкой постели. Сегодня же ровно натянул плед и положил на место подушку.

В полном недоумении я пошла в ванную и нашла там на веревке рубашку Куприна, выстиранную и уже сухую.

Было от чего прийти в изумление. Как правило, Олег запихивает грязное белье в бачок, а я, когда гора начинает подпирать потолок, засовываю ее в стиральную машинку. Гладит у нас, правда, Томочка. Меня этот процесс способен довести до депрессии. А Тамара включает телевизор и спокойно принимается за дело. Зато я привожу продукты и оттаскиваю в прачечную тяжелые тюки с пододеяльниками, простынями и полотенцами. Так что все по-честному.

Потрогав сорочку мужа, я вышла на кухню, увидела Тому и спросила:

– Кофе есть?

– Давай налью, – засуетилась она. – Как съездила?

– Ужасно, – честно призналась я и начала рассказывать о своих приключениях.

Тамарочка, забыв про недомытую посуду, стала охать и ахать. Я, размахивая руками, плела нить повествования. И тут раздался телефонный звонок.

– Виола? – донеслось из трубки.

– Слушаю.

– Мне нужна Тараканова.

– Это я.

На том конце провода раздалось легкое покашливание.

– Вы любите своего мужа?

– Что за идиотизм, – прошипела я и швырнула трубку.

– Случилось что-то? – озабоченно поинтересовалась Томуська.

– Какая-то кретинка звонила, – рявкнула я, – телефонная хулиганка! Встречаются такие негодяйки, покупают телефонную базу и ну людям голову морочить.

Снова раздался звонок.

– Давай отвечу, – ринулась к столу Тамара.

Но я уже успела схватить трубку.

– Да!

– Не отсоединяйтесь, пожалуйста, – сказал тот же голос. – Я хочу вам добра.

– В каком смысле? – напряглась я.

– Ваш муж Олег Куприн завел себе любовницу, профурсетку Лесю Комарову, – зачастила «доброжелательница». – Имейте в виду, Леся не замужем и явно наметила отбить у вас супруга.

---

1 История жизни Виолы Таракановой описана в книге Дарьи Донцовой «Черт из табакерки».