Главбух и полцарства в придачу

– Не надо меня держать за полную дуру.

– Вилка, ну не сердись. Свинину нельзя вынимать, она вкус потеряет, раскрой…

– Да поняла я, не волнуйся.

– Ладно, – успокоилась Тома, – справишься с мясом, лети сюда, тебя все ждут.

– Хорошо, лишь Олегу позвоню.

– А он уже тут, только что приехал. Подожди.

Послышалось шуршание, потом спокойный голос Куприна:

– Слушаю.

– Я сейчас примчусь.

– Хорошо.

– Только переоденусь!

– Ладно.

– Просто лечу.

– Давай.

– Нигде не задержусь.

– Понял.

– Ты на меня сердишься?

– Нет.

– Совершенно?

– Да.

– Ну извини, я забыла про ресторан.

– Бывает.

– Перестань мне так отвечать!

– Как?

– Нелюбезно!

– Приедешь, поговорим.

– Значит, ты все же злишься!

– Нет.

– Ну миленький, прости.

– Хорошо.

– Олег!!!

– Да?

– Скажи мне что-нибудь приятное!

– Что?

– Ну… «я тебя люблю».

– Согласен.

– С чем?!!

– С тобой!

– Скажи сам.

– Потом.

– Когда?

– Дома.

– Сейчас хочу!!!

В ухо полетели гудки. Я чуть не швырнула трубку о пол. Нет, каков гусь! Тяжело ему жене пару ласковых слов сказать! Олег точно решил от меня уйти!

ГЛАВА 25

Вспомнив про духовку, я ринулась на кухню, повернула ручку, открыла дверцу и попыталась развернуть фольгу. Задача оказалась не из простых. Боясь обжечься, я старалась подцепить край блестящей упаковки. Провозившись несколько минут без всякого результата, я сообразила, что сваляла дурака. Следовало надеть толстые кухонные варежки и взять нож. Вот тогда горячий воздух не коснулся бы моих ладоней, а острым лезвием можно в одну секунду вспороть фольгу.

Ругая себя за глупость, я вытащила обе руки из духовки, хотела взять рукавицы, мирно висевшие на крючке, и вскрикнула.

С пальцами стряслось что-то странное. С ногтей свисали длинные, похожие на макаронины, светло-розовые трубочки. В полном недоумении я пошевелила пальцами. «Спагетти» закачались, переплелись между собой, да так и остались. Я в глубоком недоумении принялась рассматривать странную конструкцию. Это что же такое, а?

Очевидно, жара повлияла на мой мозг, потому что суть происшедшего дошла до меня, как до жирафа, лишь спустя пару минут. И скусственные ногти, оказавшись внутри слишком горячей духовки, размякли, стекли, потом соединились между собой, и теперь я лишилась возможности двигать пальцами, потому что ногти на каждой руке прочно сцепились между собой.

Лишь по истечении некоторого количества времени до меня дошел масштаб несчастья. Что теперь делать, а? Не могу же я явиться в таком виде на день рождения Комоловой? И потом, я не сумею переодеться в платье, каким образом причесаться и накраситься! И за руль не сесть! Я не могу пользоваться руками!!!

м з груди вырвался вопль:

– Помогите!!!

Орать можно сколько угодно, дома никого нет. Слегка придя в себя, я сунула руки обратно в духовку. Сейчас ногти от жара снова станут мягкими, и я попробую расцепить пальцы. Но попытка не удалась. Пока я, потрясенная произошедшим, пыталась сгрести мозги в кучу, духовка успела остыть и бело-розовые комки остались в прежнем состоянии.

Положение казалось безвыходным, и тут снова раздраженно затрезвонил мобильный.

Я хотела схватить его, но не тут-то было. В конце концов он затих и через пару секунд вновь разразился сердитой трелью, кто-то хотел во что бы то ни стало добраться до Виолы. Погоняв мобильный по дивану, я наконец кое-как нажала на зеленую кнопочку и, встав на колени, прижала ухо к трубке.

– Уже едешь? – спросил Олег. – Купи мне сигарет.

– Я пока дома, – тихо ответила я.

– Почему? – удивился муж. – Сколько можно копаться?

– Тут такая штука приключилась!

– Какая?

– Ну… странная.

– Говори.

– Боюсь, ты не поверишь!

– Выкладывай.

– Понимаешь, Томуська велела мне развернуть в духовке мясо, не вынимая его наружу.

– И что?

– Ногти стекли и склеились. Теперь я совершенно не способна двигать пальцами. Милый, ты не мог бы…

Я не успела договорить до конца, Куприн воскликнул:

– Это уже слишком! Ври, да знай меру! Думаешь, я поверю в подобное! Ногти, расплавившиеся в духовке! Да у тебя их просто нет, одно недоразумение.

Значит, Олег все же обращает внимание на мою внешность. Не зная, радоваться или печалиться сделанному только что открытию, я попыталась объяснить ситуацию: