Акция прикрытия

Нового начальника ждали: едва автомобиль приблизился к стальным, выкрашенным в зеленый цвет воротам, как тяжелые створки распахнулись будто сами собой. Вытянувшись в струнку, отдали честь охранники – в период реформации недостаточное усердие может стоить места. А в том, что предстоит большая перетряска, никто не сомневался, в коллективе царило нервное ожидание.

Через полчаса Дронов собрал руководителей структурных подразделений на оперативное совещание.

– Порочная идея о самостоятельности нашего отдела закончилась тем, чего и следовало ожидать, – сурово сказал он, разглядывая напряженно застывших По обе стороны длинного стола подчиненных. – Политической авантюрой, служебными нарушениями и прямыми преступлениями, в том числе изменой Родине.

Полковник говорил ровно, строго и размеренно, умело делая паузы, усиливающие внимание слушателей. Неосознанно он копировал своего предшественника, и если закрыть глаза, то при известной доле воображения можно было представить, что совещание ведет Верлинов. С открытыми глазами даже самое богатое воображение не могло помочь: давно не глаженный костюм сидел на новом начальнике неловко, кончики воротника сорочки чуть загибались вверх, галстук, казалось, скрутится В трубочку, если снять аляповатую желтую заколку. В принципе, эти мелочи не особенно бросались в глаза – так ходят три четверти руководителей, считающих, что костюмно-галстучный наряд придает респектабельность сам по себе.

Но сотрудники одиннадцатого отдела не успели забыть генерала Верлинова, который всегда смотрелся щеголем, независимо от того, одет он в гражданское или в форму. Умение одеваться с иголочки было у него врожденным, как и породистость лица, значительность манер, весомость речи. Такие вещи не вручаются вместе с погонами. Верлинов выглядел генералом. Дронов же, с его простоватым лицом, грубыми ухватками и неистребимой, неосознаваемой привычкой копировать руководство, даже бывшее и опальное, не тянул выше исполнительного и деятельного капитана.

– Бывший начальник планировал присвоение несвойственных отделу контрольно-надзорных функций, проводил недопустимые эксперименты по использованию землетрясений направленного действия, похитил специальное снаряжение и оружие, – продолжал полковник. – Когда пришло время за все отвечать, он использовал служебное положение и на подводной лодке морского отделения попытался бежать за границу! Только наша бдительность и решительные действия матросов сорвали эту попытку. Изменник не остановился перед убийством тех, кто пытался его задержать, но и сам был уничтожен...

Стоящая в комнате тишина загустела и стала буквально гробовой. Присугствующие в самых общих чертах знали о происшедшем. Но последняя фраза оглушила, потому что содержала совершенно новую и В полном смысле слова убийственную информацию. После мгновения шокового оцепенения начальники подразделений и служб зашевелились, вдоль длинного стола заседаний прокатился возбужденный шумок. Начальник научно-экспериментального института Данилов ослабил узел галстука и вытер платком взмокший лоб.

«Заволновался генеральский любимчик», – отметил про себя Дронов и повысил голос:

– Следствие по делу Верлинова подходит к концу, но необходимо искоренить и питательную среду, сделавшую возможными его преступления! Я намерен разоблачить всех соучастников изменника и либо предать военному суду, либо просто выкинуть за ворота!

При этом полковник в упор смотрел на Данилова, и тот явно чувствовал себя неуютно.

– Как вы знаете, недавно у нас изменилось название. Это не просто техническая деталь – отныне задача Управления четко определена: обеспечение безопасности специальных технических объектов. С гигантоманией и несвойственными функциями покончено! Ряд служб придется расформировать или передать другим отделам и управлениям ФСК. Зачем нам морское отделение, служба информационного перехвата, ударная группа? Лучше усилить охрану спецобъектов, навести порядок в системе подземных коммуникаций! Там все запущено до предела – по спецтуннелям шляются преступники и бродяги, завелись какие-то искатели приключений, которые ходят туда по выходным для развлечения, да потом еще дают интервью журналистам... И эвакуаторы заброшены, скоро в них пооткрывают платные туалеты и коммерческие ларьки!

В другое время собравшиеся могли улыбнуться, хотя бы мысленно; про туалеты я ларьки в эвакуаторах неоднократно говорил генерал Верлинов. Но сообщение о трагической судьбе генерала отбивало охоту к улыбкам – в большинстве своем сотрудники любили начальника одиннадцатого отдела и мало верили в его измену.