Акция прикрытия

Деловито и тщательно Влакос осматривал находку. Вмятинка, несколько царапин, выписанная черной краской цифра 3 на носовой части... Такой же номер запечатлела автоматическая фотокамера на борту затонувшей СПЛ. Быстро сунув руку под куртку, он извлек миниатюрный фотоаппарат. Клац! Щелчок затвора совпал со вспышкой блица. Клац! Еще одна вспышка разорвала темноту. Затаившийся у входа Никон отпрянул.

Спрятав аппарат, контрразведчик собрался было уходить, но ощущение незавершенности работы удерживало его на месте. Он привык доверять своим чувствам, а потому задержался, И тут же понял, в чем дело. Подводный скутер чужой страны относился к числу вещей, представляющих угрозу для безопасности Греции. Его недавно заправили. Кто и зачем – неизвестно, но приведение в готовность диверсионного средства только усиливает угрозу республике. Значит, эти действия следует нейтрализовать!

Зажав фонарик в зубах, Влакос подобрался к стальной сигаре вплотную, нашел горловину топливного бака, отвинтил крышку. Взявшись за ручки, рывком повернул скутер на бок, керосин полился по корпусу, с тихим плеском стекая на бетонный пол. Еще рывок, горловина оказалась внизу и горючее хлынуло на бетон толстой струсй. Густые едкие пары мигом окутали контрразведчика, он задержал дыхание и принялся осторожно перебираться через стальную громаду двигателя, лихорадочно размышляя, есть ли в подметках ботинок гвозди и могут ли они высечь смертоносную искру...

Луч фонаря стал видимым, словно в клубах тумана, и мысли Влакоса приняли другое направление. Если лопнет лампочка... Он подавил желание нажать кнопку выключателя: при размыкании контактов может возникнуть искра...

Так и шел спиной к двери, не чувствуя одеревеневших челюстей. Рот переполняла горькая слюна, она бежала по тонкому, похожему на взрыватель стержню фонарика и капала на одежду, сознание отстраненно фиксировало этот непорядок где-то на десятом плане: на первом бушевали клубы пламени и беспомощно корчилась в мучительных судорогах черная обугленная кукла... Влакосу казалось, что прошла вечность, прежде чем он оказался на улице, очень осторожно прикрыл за собой дверь и выключил фонарь, который уже не был похож на взрыватель.

«Повезло», – подумал он, глубоко вдыхая свежий морской воздух и сдерживая рвотный рефлекс, возникший то ли от керосиновых паров, то ли от пережитого страха.

Но на этом везение контрразведчика кончилось. Потому что не успевший протрезветь и окончательно обалдевший от нашествия нагло хозяйничающих на охраняемой им вилле людей Никон выскочил из темноты с выставленным вперед ножом. Влакос успел уклониться и отработанным приемом ударил нападающего в гортань. Тот бесформенным кулем рухнул на землю.

– Похоже, он мертв, – определил подбежавший Иорданидис. – Скверная история!

– Самооборона, – безуспешно пытаясь скрыть волнение, сказал контрразведчик. – Ты видишь, что у него в руке? Еще секунда, и мои кишки вывалились бы наружу!

– Верно. Но мы незаконно проникли на частную территорию. Значит, об обороне не может быть и речи... Не представляю, что писать в рапорте...

– Ничего! – холодно отрезал Влакос. – Иди туда, где стоял! Секунду помедлив, полицейский выполнил команду.

– Не представляю, как ты выпутаешься из этой истории, – бросил он через плечо.

Но контрразведчик хорошо знал, как выходить из сомнительных ситуаций. Оставшись один, он подтащил труп к краю причала и столкнул в воду. Раздался всплеск – и море сомкнулось над мертвецом. Проблема была разрешена.

Теперь следовало быстро убираться с опасного места.

Собранные данные оправдывают затраты времени и нервов. Лишь несчастный случай со сторожем портил настроение. Но в оперативной работе случаются подобные накладки.

* * *

Когда готовится специальная операция по ликвидации, то лучше, если исполнитель лично заинтересован в результате. Поэтому на операцию "Л" в Грецию утвердили майора Плеско. В свое время генерал Верлинов чуть не подвел майора под расстрел, теперь естественное человеческое желание поквитаться совпадало со служебным заданием, что гарантировало почти стопроцентный успех.

В последние годы операции "Л" проводились крайне редко, и начальник подотдела физических воздействий собирался в командировку словно в первый раз. Ему оформили настоящий служебный паспорт от Министерства внешней торговли, открыли месячную визу; военный атташе российского посольства забронировал гостиницу в Афинах и провел необходимую подготовительную работу.