Горячая любовь снеговика

Я вскочила на ноги. Надо поехать в ресторан и поговорить с руководителем джаз-банда. «Очаровательный» напев вряд ли часто просят исполнять, скорей всего музыканты смогут описать внешность дамочки, заказавшей «подарочек».

И я ринулась в прихожую. Но на бегу остановилась, сказав себе: «Спокойно, Вилка, не стоит кидаться вперед сломя голову. Сейчас утро, оркестранты наверняка отсыпаются, раньше восьми вечера они на работе не покажутся». Значит, мне нужно ехать в Подмосковье и еще раз поговорить с Ниной Таракановой, которая беззастенчиво наврала наивной писательнице с три короба.

И тут позвонил Плотников.

– Уже получил сведения из Насети? – обрадовалась я.

– Угу, – как-то странно ответил Роман.

– Говори, – занервничала я.

– Ерунда получается. В городе на самом деле проживала семья Таракановых. Олег Ефремович, его сестра Нина Ефремовна, жена Светлана Петровна Иванова и крохотная девочка Виола.

– Так… – протянула я. – И что дальше?

– Таракановы не отличались примерным поведением, пили горькую, жили в собственной избушке на краю Насети. Они потомственные алкоголики, родители брата и сестры зашибали, дети пошли по их стопам. Светлана Иванова имела те же привычки. Виола родилась совсем больной, всю беременность будущая мамахен бухала по-черному. Странно, что девочка дожила почти до двух лет. Ее никто не лечил, и Виола Тараканова умерла.

Я вздрогнула. Очень неприятно слышать подобное известие, мне всегда казалось, что тезки вроде как родственники.

– Дальше больше, – продолжал Плотников. – Родственники сочли поминки достойным предлогом для очередной попойки – и нажрались в дым. Что там у них случилось, никто не знает, вспыхнул пожар, в огне погибли Олег, Нина и Светлана. Хоронили их за госсчет в общей могиле, о чем есть запись в соответствующей книге. Но я сделал запрос по семье Таракановых и выяснил, что через два месяца после гибели все четверо приехали в городок Канск и жили там год. Затем перебрались в Михайлово, сменили еще несколько мест жительства, а потом Нина приобрела дом в подмосковном Клязине, Олегу же от работы дали комнату в столичной коммуналке, куда он въехал с Виолой и Светланой.

– Здорово, – только и смогла сказать я.

До Клязина я докатила быстро, вошла в магазин и увидела за прилавком Анжелу.

– Ой, здрассти, хорошо, что вы зашли! – Девушка приветствовала меня, как старую знакомую.

– Где ваша заведующая? – забыв поздороваться, спросила я.

– Тетя Нина? – задала глупый вопрос продавщица.

– Да, – стараясь быть приветливой, подтвердила я.

– Заболела. Сердце у ней схватило, с утра не пришла, – зачастила Анжела, – в одиннадцать позвонила, велела детские новогодние подарки в витрину выставить и…

– Где она живет? – гаркнула я.

– Тетя Нина?

– Да!

– По улочке вниз, последний дом. Избушка зеленая, ставни красные, веранда кирпичная пристроена, – объяснила Анжела. – Только ее там нет.

– Куда же она подевалась?

– На автобусе в райцентр в поликлинику поспешила, решила кардиограмму сделать – вдруг инфаркт. Раньше восьми вечера назад не приедет.

– Кардиограмма не долгая процедура, – сказала я.

– Верно. Но автобус, если не сломается, только в двадцать ноль-ноль в Клязино прибудет, – объяснила Анжела, – других рейсов нет.

– Может, на попутку сядет?

– Кто? Тетя Нина?

– Да.

– Ой, что вы! Она никогда к постороннему в машину не полезет. Да и к своим тоже. Одалживаться не любит, – засмеялась Анжела, – прямо пунктик у нее – ни у кого ничего не просит, гордая слишком!

Глава 20

Я вышла на улицу и, ежась от промозглой сырости, пошла по узкой тропинке в глубь деревеньки. Клязино близко от Москвы, но в столице зима больше похожа на осень, воздух холодный, а под ногами чавкает грязь, снега совсем нет. В деревне же высятся сугробы, но почему-то сыро и пахнет дымом, который стелется из труб домов. До избы Нины я добралась быстро, все Клязино можно неспешным шагом обойти за пятнадцать минут. В отличие от остальных домиков, не особо больших и аккуратных, обитель хозяйки магазина смотрелась настоящим дворцом. Наружные стены явно покрасили перед наступлением холодов, в новой кирпичной пристройке сверкали современные стеклопакеты, а входная дверь оказалась железной. На ее ручке висела записка: «Уехала в больницу. Молоко примет Анжела».

Я посмотрела на створку, вынула из сумочки пилку для ногтей и засунула ее острый конец в замочную скважину… Маленький совет: когда покупаете стальную дверь за бешеные деньги, помните, что в нее надо врезать хороший замок. Какой смысл тратиться на железо, если в нем запор, который с легкостью откроет слабая женщина?