Человек-невидимка в стразах

– Вилли? – переспросила она.

– Билли!

– Милли?

– Билли! Билли! Билли!!! – заорала я. – Что у тебя с ушами?

– Крути педали! Падает! – завопила в ответ слоноподобная Барби.

Я вцепилась в руль, молясь про себя: «Господи, сломай эту машину, клянусь никогда не переступать порога ни одного фитнес-клуба…»

– Алло, – тоненько запищала Мусенька, – это Билли? Ой, простите!

– Что на этот раз? – пропыхтела я.

– Билетная касса. У тебя написано «Бил», я думала, это сокращение от Билли. Слушай, а кто такой «В»? Имя или фамилия?

– Под этой буквой записан телефон моего бывшего мужа, – еле выдавила я из себя.

– Он Володя? – проявила любопытство толстушка.

– Олег Куприн.

– А почему тогда «В»? – удивилась Мусенька.

– Ищи Билли! – на последнем издыхании прошептала я.

– Его нет.

– Погляди на «е».

– Билли на «е»? С какой стати?

– Машина называется «ежик», я получила ее от Билли, все абсолютно логично. Если ты не поторопишься… – прохрипела я.

Конец фразы застрял в горле – мои силы закончились.

– Крути педали! Падает! – отчаянно взвизгнула клиентка.

Я попыталась пошевелить ногами, но они больше не повиновались хозяйке.

– Валится вниз! – сиреной вопила Мусенька.

Я попыталась сползти с сиденья, но крепление цепко держало за талию.

– А-а-а! – перешла на ультразвук толстуха.

Я зажмурилась и втянула голову в плечи. Вот он, конец. Интересно, насколько подпрыгнут вверх продажи книг Арины Виоловой после того, как пресса сообщит, что писательницу размазало по тренажеру?

– Мама-а-а! – взвыла Мусенька.

И воцарилась тишина.

Я осторожно приоткрыла один глаз, потом второй. Муся стояла лицом к стене, закрыв голову руками. Кожаный пояс, удерживавший меня на седле, сам собой расстегнулся. Трясясь мелкой дрожью, я слезла с тренажера и посмотрела вверх. Железная плита висела довольно низко, но до моей головы ей было далеко. Очевидно, в тот момент, когда у клиента заканчиваются силы, груз стопорится, и тренажер автоматически отключается. В общем-то, это логично: если насмерть давить каждого человека, не способного к интенсивной физической нагрузке, то очень скоро фитнес-индустрия умрет.

– Жива… – заплакала Мусенька, оборачиваясь.

– А ты сомневалась? – попыталась я усмехнуться, сделала шаг и чуть не упала.

– Вау, – прошептала толстушка, – с тебя джинсы сваливаются… За десять минут так похудела! Крутой тренажер! Хочу туда!

– Может, завтра? – предложила я.

– Ну уж нет! – загорелась Мусенька.

– Боюсь, у меня сейчас не хватит сил тебя подсадить, – призналась я.

– Сама залезу! – фыркнула толстушка. – Уцеплюсь вон за ту бандуру.

Прежде чем я успела сообразить, какую «бандуру» она собирается использовать, Мусенька ухватилась за ярко-красный рычаг, торчавший из стены и… ба-бах! В комнате на секунду очень ярко вспыхнул свет, потом все погрузилось во тьму.

Натыкаясь на железные конструкции и пару раз весьма больно ударившись о какие-то приспособления, мы с клиенткой выползли в коридор, а затем вышли на улицу. Мусенька открыла свою сумку, достала оттуда длинный сверток, нервно развернула его, и я увидела сандвич из целого багета. Между двумя половинками хлеба виднелся толстый слой масла, ломти колбасы и сыра.

– Что ты делаешь? – возмутилась я, глядя, как Муся жадно кусает бутерброд.

– Проголодалась на нервной почве, – с набитым ртом объявила дама, желающая без проблем входить в свой маленький лифт, – как представила, что тебя могло прихлопнуть, бешеный аппетит обуял. Хочешь кусочек?

Я поддернула падающие джинсы.

– Нет, спасибо. Меня, наоборот, от еды отвернуло.

– Бедняжечка, так ты никогда не поправишься, – пожалела меня Мусенька. – Вот бы мои лишние килограммчики отрезать и тебе пришить, а?

– Лучше не надо, – поспешила я отказаться от ее предложения, – в общем, извини, но я не тренер и не диетолог.

– Да уж догадалась, – засмеялась Мусенька.

– Я не хотела никого обманывать, случайно получилось.

– Ничего, – бормотнула Мусенька, – завтра я непременно в фитнес приду и сама попробую.

– Одна моя подруга живо избавилась от лишнего веса при помощи простого фокуса, – сказала я.

Мусенька быстро проглотила последний кусок багета и достала блокнот и ручку.

– Говори.

– Дели все пополам!

– Не поняла, – изумилась толстуха.

– Сколько яиц ты разбиваешь утром на сковородку?