Человек-невидимка в стразах

Таисия Максимовна примолкла, потом продолжила:

– Раньше наш район был не очень благополучный. Здесь, кроме завода, еще были склады, промзона, и всюду приезжие трудились, общежития густо стояли. Школа в три смены работала, утром и днем детей обучали, вечером взрослых, кто хотел десятилетку окончить. Мы, учителя, очень много сил тратили на воспитание ребятишек, за счет школы водили их в музеи, театры. Ученики нам всякие попадались, некоторые матом разговаривали, просто не знали другой речи. Таких не следовало ругать. Ну как себя должен вести семилетка, если он живет на пятнадцати метрах с мамой веселого поведения, больной бабушкой и только что вышедшей замуж за алкоголика тетей? Поверьте, никаких жизненных тайн для такого малыша нет. Днем он видит кавалеров матери и гулянку, а ночью подсматривает за новобрачными. В моем классе из двадцати восьми человек подавляющее большинство было таких. Но Саша! Ее-то воспитывала интеллигентная женщина! У них была собственная «двушка», набитая книгами, девочка имела все: дорогие игрушки, красивую одежду, вкусную еду. Семье Васюковых можно было позавидовать.

– Васюковых? – подпрыгнула я. – Семья Васюковых?

– Ну да, – кивнула Таисия Максимовна, – Саша Васюкова, так звали отвратительное создание.

– Девочка? – глупо переспросила я.

– Именно так, – согласилась учительница. – Она мой педагогический провал!

Я постаралась побороть свое удивление и продолжила расспрашивать милую химичку:

– Что-то я запуталась, извините. Если барак был общежитием, то откуда у Васюковых свои хоромы?

Таисия Максимовна оперлась локтями о стол.

– Мать Саши имела какие-то льготы, вот заводоуправление и выделило семье квартиру. Барак из нескольких подъездов состоял. В первом жили так называемые «комнатники», а во втором половина «квартирников», по местным понятиям, элита: личная ванная, своя кухня. Знаете, иногда подростки драки устраивают, один квартал с другим махается. А в бараке «комнатники» бились с «квартирниками». Такие истории разыгрывались! Если не дай бог девочка из первого подъезда хотела выйти замуж за парня из второго, родители последнего ее никогда не принимали. Монтекки и Капулетти дети по сравнению с теми жильцами!

– Думаю, квартиры в бараке не могли считаться элитными, – сказала я.

Таисия Максимовна подняла брови.

– Конечно, но у жителей было на то свое мнение. «Квартирники» звали «комнатников» оборванцами, а те отвечали им завистью и ненавистью. Сколько раз было: иду в школу, вижу, на пустыре веревки обрезаны, чье-то чистое белье в грязи валяется. Еще мусорный бак они поделить не могли, вечно его с места на место таскали. Санки, коляски, детские велосипеды ломали, кошек травили.

– Ужасно, – вздохнула я.

Таисия Максимовна встала и подошла к окну.

– Вы правы. Я понимала, что взрослых людей не исправить, но детям надеялась внушить хоть какие-то благородные мысли. Да только часто мои усилия были напрасными. Очевидно, некоторые привычки всасываются с молоком матери. В бараке даже трехлетние малыши испытывали друг к другу неприязнь, а в школе шла натуральная война. И самым активным ее солдатом была Саша, девочка из элитной квартиры дружила с «комнатниками» и активно делала гадости членам своей «стаи».

– Она погибла при взрыве? – спросила я.

– Да, – мрачно ответила учительница. – Их с матерью нашли в самом конце пожара. Безумная старушка Вероника Львовна жила через стену от Васюковых. Это мать Саши устроила скандал Ольге Леонидовне. Очень странно!

– Что странного в той ссоре? – не поняла я.

Таисия Максимовна начала смахивать с подоконника пыль.

– Васюкова… Забыла я ее имя, какое-то необычное. И у нее, и у сестры.

– Римма и Мира, – подсказала я.

– Ну… вроде, да, – протянула Таисия, – хотя… может, и по-другому их звали. Так вот, Васюкова была очень спокойной, никогда не спорила с учителями, без пререканий сдавала деньги на классные расходы, а когда я обращала ее внимание на не совсем невинные шалости Саши, отвечала: «Таисия Максимовна, милая, девочка слишком активная, я не знаю, что с ней делать». Я посоветовала отдать хулиганку в спорт, здесь неподалеку есть стадион. Но Сашу из секции выгнали. Честно говоря, мне было жаль ее мать. Грех, конечно, но иногда я думаю, что смерть к девочке пришла вовремя, Васюковы бы не смогли справиться с Сашей. Если она младшей школьницей столь разнузданно себя вела, то что с ней в восьмом классе стало бы? Правда, Васюкова в последний год жизни за дочь взялась. Саша при своей хулиганистости обладала слабым здоровьем: три дня посещает занятия, полмесяца болеет. С умом у нее было нормально, а трудолюбия и усидчивости ноль. Отметки в дневнике, словно график температуры больного малярией: два, два, пять, пять, кол. Мать очень переживала, и тетка тоже. Ну надо же, совсем забыла их имена!