Человек-невидимка в стразах

Юдаева опять погладила компьютер.

– Риск благородное дело.

Я заколебалась. Галина залпом выпила очередной кофе, и мы снова приступили к жаркому обсуждению размера ее гонорара. Консенсус установился после третьей порции спиртного, риелтор быстро спрятала в кошелек купюры и с видом хорошо поужинавшей гиены заявила:

– Хитрук, блин, жмот! Я ему такую сделку провернула, надеясь на чаевые, а получила дулю. Только процент поимела, зря старалась, он ни копейки лишней не отвалил. А каково это, метры с историей толкать! Рынок перегрет, предложений полно, люди с суевериями как услышат про пожар, сразу убегают.

– Секундочку! – остановила я болтунью. – Хитрука вроде ограбили. Он менял жилплощадь после визита воров.

Глаза Юдаевой превратились в две щелочки.

– Ой, правда? Кто бы мог подумать! И где ты такую информацию раздобыла?

– Люди рассказали, – ответила я.

Юдаева открыла ноутбук.

– Тебе повторить дезу, которую я от соседки услышала? В квартире рядом с Хитруками жила баба-отрава, во рту у нее шесть языков, на голове двенадцать глаз, причем две пары из них на затылке. Такую рядом иметь – беда. Но, с другой стороны, от этой Юлии Палагиной и польза была. Так что, сплетни пересказать или ты правду хочешь?

– Давай и то и другое, – потребовала я.

Юдаева чихнула.

– Похоже, простуда подступает. Эй, давай еще коньяк.

– Тебе не станет плохо? – я попыталась пресечь питейный процесс.

– Не, мне будет хорошо, – пообещала риелтор и стала отрабатывать вознаграждение.

…Когда Роман Андреевич Хитрук связался с Галей, он описал ей свою квартиру и спросил:

– Как скоро можно избавиться от жилплощади?

– Буду стараться изо всех сил, – заверила его Юдаева, успевшая уже, несмотря на крошечный стаж, сообразить: любой клиент хотел бы завершить сделку вчера. – Но я должна посмотреть квартиру.

Роман Андреевич, естественно, согласился. Галина прибыла утром и осмотрела кухню, санузел и три комнаты. Никаких сверхъестественных достоинств она не заметила, хорошая, но совершенно обычная жилплощадь…

– А что там? – спросила риелтор, останавливаясь у плотно закрытой двери.

Хитрук потупился.

– Спальня, аналогичная той, которую вы только что видели. Там спит моя мама. Она пожилая женщина с непростым характером, лучше туда не заходить.

– Ясно, – усмехнулась Юдаева, у которой дома жила не только свекровь, но и престарелая бабушка мужа.

Роман Андреевич понял Галину по-своему и быстро заверил:

– Ничего особенного там нет, ремонт хороший, пол-потолок в отличном состоянии…

Риелтор прервала хозяина:

– Покупателю ваш ремонт по барабану, он все равно хоть косметику да сделает. Для быстрой продажи важно другое. К сожалению, в вашем случае есть отрицательные моменты: первый этаж, рядом только дорогие магазины.

– Зато неподалеку сквер, – оживился Хитрук, – чистый воздух, рай для пенсионеров.

– Пожилые люди редко меняют место жительства, – перебила его Галина, – а их детям нужны нормальный супермаркет, детский сад, фитнес-центр.

– Наша квартира – это отличный вариант для пары с младенцем, – нашелся Роман Андреевич.

– Думаю, вам надо сбавить цену, – посоветовала Галина. – Непременно придете к решению о скидке, когда увидите, что желающих приобрести квартиру нет. Если вы торопитесь, лучше сделать это сразу.

Обговорив с клиентом все детали, Галина вышла во двор и увидела на лавочке у подъезда женщину с вязанием, та как раз уронила клубок. Юдаева подобрала его и протянула растеряхе.

– Спасибо, спасибо, – зачастила рукодельница. – А вы кто? Наверное, агент? Роман Хитрук пытается от квартирки избавиться? Лучше с ним не связывайтесь, ничего не выйдет.

– Почему? – заинтересовалась Галя.

– Меня зовут Юлия Палагина, – с достоинством представилась вязальщица, – я выбрана коллективом жильцов старшей по подъезду, слежу за порядком, деньги на мероприятия собираю, часто по квартирам хожу. И не хочу никаких подробностей из чужой жизни знать, глаза закрываю, уши затыкаю, но все равно всегда в курсе чужих дел. Иногда даже в милицию сигнализирую. Например, Копылов из девятой квартиры на кухне станок поставил, какую-то дрянь строгает и на рынке продает, а ведь это запрещено законом. Или Маруся Ильченко… Ее муж головой о батарею бил, мордой по полу возил, пришлось участкового звать. Маруся со мной неделю не разговаривала, грязью поливала, орала на каждом углу: «Юлька Толю засадила на семь суток». А через неделю красавчик вышел и жене такую жаркую любовь устроил, что Ильченко ко мне принеслась и зарыдала: «Юля, спаси, он меня убьет!»