Человек-невидимка в стразах

Ермакова смущенно кашлянула.

– Такое случается. Наверное, в приемном покое запарка была. С другой стороны, радуйтесь, что ваш приятель не оказался в таком состоянии, когда персонал должен остальных бросить и к нему спешить. Если медики к больному не торопились, значит, и не было у него ничего страшного, – оптимистично сказала Ермакова.

Я кивнула. Знакомая аргументация, те же слова произнес врач Александр Григорьевич, когда я пожаловалась ему на пофигизм местных эскулапов.

– Вы правы, но вряд ли медсестры обладают третьим глазом и способны без томографа или рентгена разглядеть внутренние повреждения, – не сдержалась я. – Если человек лежит тихо на каталке – это не значит, что с ним полный порядок. А вдруг пациент потерял сознание?

– Нас ругают за превышение лимита смертности, – пояснила Лада Сергеевна, – никому не хочется премии лишиться, врачи хоть разок, да поинтересуются состоянием больного.

Я подавила возмущение, напомнив себе, что пришла узнать сведения о пациенте из вип-палаты, а не для того, чтобы читать Ермаковой нотации на тему врачебной морали и этики, и задала следующий вопрос:

– Сергей мучился в коридоре, а в то же время палата номер сто один была пустой. Вам не кажется, что пострадавшего следовало положить туда?

Правый глаз Лады Сергеевны начал косить.

– Это помещение находится в личном ведении нашего главврача.

– А человек, жертва аварии, стонал на сквозняке в коридоре, – я сгустила краски. – Как это вяжется с милосердием?

Ермакова насупилась.

– Я здесь ни при чем! Романенко хозяин, у него и спрашивайте. Но только сто первая никогда не пустует.

– Сергей видел кровать без белья, – отчаянно лгала я, – и никаких вещей, чайников, продуктов на тумбочке.

– Вероятно, один больной выписался, а другой оформлялся, – воспряла духом Лада Сергеевна.

– Нет, – уперлась я.

– Зря спорите, – фыркнула Ермакова.

– Ладно, – временно отступила я, – давайте по-честному. Вы ведете учет платных больных?

Лада Сергеевна ткнула пальцем в компьютер.

– Конечно! Договор в трех экземплярах, квитанция об оплате и то же самое в электронном виде.

– Отлично, – кивнула я, – сейчас назову число, когда Сергей попал в клинику, вы откроете дату, и мы вместе посмотрим на состояние сто первой палаты. Если там был клиент, я похвалю в газете вашу клинику, если же коммерческая палата пустовала, поставлю в статье вопрос об этике ваших докторов, плюющих на бедного во всех смыслах пациента.

Глава 22

По лицу Ермаковой проскользнуло недовольство.

– Журналисты любят искать грязь там, где ее нет. Но я совершенно уверена: сто первая была занята, смотрите…

Забыв о том, что нарушает врачебную тайну, Лада Сергеевна схватила мышку и торжествующе возвестила:

– Вот! Карекин Геннадий Викторович.

Я почти въехала носом в монитор.

– Дайте-ка посмотреть повнимательнее… Ага, адрес и телефон. А что тут написано? Рогачева Людмила Павловна и тоже адрес с телефоном. Они что, вместе лежали?

– Конечно, нет, – успокоившись, ответила Ермакова, – Рогачева оплатила пребывание Карекина. А, теперь понятно!

– Что? – тут же заинтересовалась я.

– Людмила Павловна наш консультант, – не стала делать секрета собеседница, – она сюда по просьбе самого главврача приезжает. Наверное, попросила Романенко своего родственника или приятеля в сто первую положить. С нее пятьдесят процентов оплаты взяли, как с сотрудницы. Вообще-то, главный очень не любит, когда свои же коммерческие палаты клянчат, нам скидка положена, вот он и ищет повод для отказа. Но Людмилу Павловну Романенко уважает, они раньше вместе работали, рука руку моет. Впрочем, Карекин недолго лежал, ему фурункул под мышкой вскрывали. Ну, довольны? Надеюсь, не напишете гадость о больнице, сотрудники которой днем и ночью спасают жизнь людям? Вместо того чтобы несчастное городское заведение ругать, загляните в частный госпиталь. Говорите, вашего приятеля в коридоре устроили? Так его сюда хотя бы приняли, а подождал бы сутки и получил бы помощь в полном объеме. В платную же больницу без договора на порог не пустят, даже если кровью у них под дверью истекать будешь. Не в том месте ведьм ловите!

– О вас я напишу лишь самое хорошее, – успокоила я Ермакову, – ни одной капли черной краски!

– Надеюсь, – сердито буркнула Лада Сергеевна.

Горя от нетерпения, я чуть не бегом выскочила из кабинета, добралась до местного кафе, забилась в самый укромный угол, набрала номер Карекина и сразу же испытала разочарование, услышав: