Человек-невидимка в стразах

– Надеюсь, со страховой проблем не будет, – ожила я.

Парень вдруг расхохотался. И сквозь смех начал рассказывать:

– Мой приятель Ленька работает инструктором в крутом фитнесе, там годовая карточка двести тысяч стоит. Один раз приходит к нему клиент и ржет. Он с семьей ехал в тренажерный зал, сам на «Майбахе», за ним жена на «Майбахе», а последней дочь, у той машинка попроще, «Бентли» по спецзаказу, как раз для девочки, ну не на старперском же «Майбахе» ей кататься. Рулят себе, посвистывают, и тут через дорогу бродячая собака скок-поскок. Папа животных любит и по тормозам бьет, его «Майбах» замирает. В него вламывается мамин «Майбах», а тому в задницу впендюривается дочкин «Бентли». Папа из авто вылезает и бежит посмотреть, что с собачонкой, мама с дочкой от смеха по асфальту катаются. Результат: пес теперь живет у олигарха в золотой будке, у страховой компании коллапс, она чуть не обанкротилась, оплачивая ремонт, мама с дочкой в восторге. Говорят: «В последний раз так веселились, когда отец на Ривьере в аквапарке в трубе, по которой в воду спускаются, застрял». Это я к тому, что мы можем расслабиться, у нас машины не по миллиону баксов. Страховая промолчит.

– А почему они цугом ехали? Неужели нельзя всем вместе в одном «Майбахе» поместиться? – заинтересовалась я.

– Так ведь это ж не круто, – пояснил Билли. – Мы, кстати, тоже не простые, ща на разных тачках понесемся!

Я обозрела битую, древнюю иномарку парня, почти уже своего разномастного и разноцветного «ежика», большая часть деталей которого была произведена в середине шестидесятых годов прошлого века, и кивнула:

– Мы не хуже людей из списка «Форбса».

Билли сел за руль.

– Не, мы лучше! У форбсятников все позади, цели достигнуты, скукота. А у нас жизнь впереди, желаний море. Езжай за мной, я знаю хорошее кафе, умоемся и поедим.

В «хорошее кафе» нас не пустили. Едва мы с Билли вошли в пустой холл, как секьюрити, мирно дремавший у двери, вскочил и кинулся к нам с заявлением:

– У нас санитарный день!

– Типа мышей травите? – оскалился мой спутник.

Я испугалась, что Билли полезет на рожон, и тихо заблеяла:

– Тут плохо, противно пахнет, наверное, кофе помойный нальют.

– Твоя правда, – согласился Билли, – через три дома лучший ресторан стоит.

Но в «лучший ресторан» мы тоже не попали. На сей раз не прошли фейс-контроль у дородного красавца, облаченного в безукоризненно отглаженный костюм и белоснежную рубашку с шелковым галстуком.

– Прошу господ нас простить, – величаво заявил метрдотель, – но мы ждем гостей на свадьбу, залы выкуплены на торжество.

– Нам бы на пять минут в туалет, – заикнулась я и улыбнулась.

Мужик обмер.

– Право, не сочтите за обиду, но устроитель торжества заранее обговорил условие: никаких посторонних. Мы будем счастливы обслужить вас в другой день, но до конца года уже расписаны все мероприятия: юбилеи, презентации, поминки.

Билли молча пошел к выходу, а меня охватила злость.

– Поминки? – переспросила я. – И когда они намечены? Мне хотелось бы сюда через две недели забежать.

Мужчина закатил глаза:

– Увы, увы, как раз спустя четырнадцать дней здесь соберутся родные покойника, вам лучше приехать через год.

– А где вы храните труп? – мило улыбнулась я. – В холодильнике на кухне? Две недели не малый срок. Или вы знаете точно, когда клиент умрет? Подрабатываете киллером?

Метрдотель замер, а я побежала за Билли. Ну почему о человеке судят по внешнему виду. Противные ресторанные работники узрели пару в окровавленных бинтах, с бланшами под глазами, шеями в пятнах зеленки и моментально решили: маргиналов следует вытурить. Но это ошибка, мы добропорядочные граждане! Просто загримированы под жертв ДТП.

Глава 24

Желание вытолкать «бомжей» вон не выразили только сотрудники забегаловки «Счастливый бургер». Я размотала в туалете бинты, смыла «синяк» и попыталась стереть зеленку с шеи. Последнее удавалось плохо.

– Вода не возьмет, надо духами, – деловито посоветовала стоявшая у зеркала высокая, сильно накрашенная блондинка в блузке, вызывающе обтягивающей пышный бюст.

– У меня их нет, – грустно ответила я, обозревая шею.

Блондинка выругалась сквозь зубы и выудила из своей безразмерной сумки пузырек с золотой пробкой.

– Ща тебя опрыскаю, а ты живо зеленку стирай.

Я оторвала кусок от бумажного полотенца и начала возить им по коже. Девушка схватила другой клочок.