Зачем тебе алиби…

— Ты три часа ходила по магазинам? — недовольно спросил Саша, ставя пакеты на пол и быстро оглядывая фигурку на постели. — Могла бы и поторопиться, я же тебя просил.

— Не могла.

— Почему это?

— Попадала в перерывы… — Анжелика говорила тихо, боясь привлечь внимание Лены. Потом она кивнула на нее и прошептала, вопросительно округлив глаза:

— Спит?

Саша не ответил. Он залез в первый пакет, вытащил оттуда погнутый французский батон, ободрал с него целлофановую обертку, достал баночку гусиного паштета, открыл крышку, потянув за колечко, и принялся отрывать куски батона и макать их в паштет. Только, запив этот варварский обед минеральной водой, он соизволил ответить:

— Откуда я знаю? Может, и спит.

— Давно она так лежит?

— С тех пор, как ты ушла.

— Со вчерашнего вечера?! — испугалась Анжелика. — Но она же, наверное, есть хочет?

— А ты спроси.

Анжелика нерешительно посмотрела в спину Лене, подошла и осторожно склонилась над нею.

Лена лежала так неподвижно, что могло показаться, будто она поражена параличом или глубоким сном. Но глаза у нее оказались открыты. Сухие, воспаленные глаза, уставленные в стену. Только вряд ли она видела рисунок на обоях.

— Лен… — тихо сказала Анжелика. Она повторила имя несколько раз, но ответа не последовало.

Та по-прежнему сверлила взглядом обои.

— Бесполезно! — Саша снова забулькал минеральной водой и замер с мокрым открытым ртом, отдуваясь. — Бесполезно звать. Ни с кем не желает говорить. Презирает.

— Лена, — сказала она, не обращая внимания на его комментарии. — Ты как себя чувствуешь?

Может, поешь чего-нибудь?

У той даже ресницы не дрогнули. Анжелика смотрела на эти короткие белесые ресницы и отмечала почему-то, что впервые видит их ненакрашенными. Она не узнавала этого лица, не покрытого слоем косметики, не узнавала свалявшихся на подушке волос, но больше всего ее пугал этот, воспаленный взгляд, устремленный в стену.

— Лен, нужно хотя бы попить,. — робко продолжала она, протягивая руку и дотрагиваясь до ее плеча. — Хотя бы чаю. Хочешь чаю?

— Оставь ее в покое. — Саша снова принялся рыться в пакетах.

Анжелика гневно обернулась:

— Она больна! Не понимаешь?!

— Чего тут не понимать. Я первый тебе это сказал, — невозмутимо ответил он.

— Так ведь ей надо помочь!

— Ну и помогай. С меня хватит.

— Она с голоду умрет, если пролежит так еще сутки!

— Ничего подобного. Баз еды можно прожить месяц, как минимум.

— По тебе не видно, — она с ненавистью смотрела на его раздутые щеки. Щеки медленно, с трудом двигались — жевать всухомятку было трудно.

Саша снова присосался к бутылке, и уровень воды уменьшился почти наполовину. — Как ты не подавишься?!

— Да ладно тебе. Если она захочет, то и поест, и попьет.

— Она же больна! Может, ей не хочется пить! Надо ее заставить! Она даже не моргает!

— Серьезно?

Тон был издевательский. Анжелика в бешенстве указала на Лену:

— Может, она вообще умерла?!

— Не ори, соседи услышат.

— Ей врач нужен!

— Не пори чепухи. Сейчас никакого врача не будет. Потом.

— Но она не моргает! Ты хоть понимаешь, что это такое? Может, у нее паралич?! Нормальный человек может не есть и даже не пить какое-то время, но моргать он должен! У нее же красные, совершенно красные глаза!

— Ну, так дергай ее за ресницы, чтобы она моргала, — злобно ответил он.

Анжелика, пораженная его тоном и словами, остолбенела и не нашла, что ответить. А Саша спокойно продолжал:

— Она тебе палец откусит, вот чего ты добьешься, — он подозвал Анжелику жестом, и девушка нехотя приблизилась. — Садись. Расскажи, какие новости. Что ты придумала с замками Луары?

— Мне надоело здесь.

— А этот тип, который тебя избил? Он больше не появлялся?

— А что, на мне видны свежие синяки? — ответила она. Анжелика твердо решила ничего не рассказывать об этом парне. Почему она приняла такое решение — сама не знала. До сих пор она не скрывала ничего от Саши — своего сообщника, родственника, главного советчика во всех бедах. Но теперь ей больше не хотелось выслушивать ни его советы, ни предостережения.

— А звонки подозрительные были?

— Нет. Но вчера у меня были гости.

И она подробно, во всех деталях, рассказала ему о визите Маши. Он выслушал ее напряженно, не перебивая, только время от времени поглядывая на жену. Та лежала все так же неподвижно, и трудно было поверить, что она не спит. Наконец, когда Анжелика замолчала, он сказал: