Когда ей исполнится двадцать пять, Ксения Сан-Данато унаследует все...
— Но он же будет тебя искать… — Анжелике стало страшно. Она только сейчас поняла, что впустила в дом сумасшедшую. Лена говорила очень быстро, стреляя по сторонам своими блестящими глазами, то и дело облизывала пересохшие губы и вообще, ни секунды не находилась в состоянии покоя. Казалось, она хочет возместить себе те долгие часы, которые провела связанная, в лежачем положении, и теперь старается как можно больше дергаться.
— А мы ему не откроем, — захихикала Лена. — Я поймала машину и вот приехала. Водитель почему-то не хотел меня везти, но я ему сказала, что у меня умер муж.
— Да? — Анжелика все не решалась подойти к ней. Она внушала ей страх. Особенно не вязалось это странное, подергивающееся лицо с идеально чистеньким, голубеньким костюмчиком, который болтался на ее исхудавшем теле. Видимо, костюмчик висел в шкафу еще с лучших времен, когда Лена следила за своим внешним видом Но тем более явными стали все разрушения, которые произвели в этой женщине события последнего месяца. Однако Лена выглядела очень довольной.
— Конечно, ведь мужа у меня нет, — удовлетворенно повторяла она. — Ты знаешь, я давно хотела с ним развестись. Но он так меня любил и не давал мне развода. Но теперь я убежала. Теперь он меня не убьет. Я так его боялась… Я тебе кое-что принесла. Вот, возьми. — Лена бросила чесаться и открыла свою большую кожаную сумку.
— Что это?
— Посмотри, посмотри!
Лена настойчиво, с торжествующим видом протягивала ей какой-то газетный сверток — небольшой, квадратной формы. Анжелика боязливо подошла, взяла его. Он оказался очень тяжелым для такого небольшого объема. И еще прежде, чем она развернула газету, она поняла, что там такое.
— Видишь, видишь? — лихорадочно спрашивала ее Лена.
— Вижу.
На помятой газете лежала квадратная малахитовая подставка для часов. Один угол был отбит и валялся тут же. Через всю подставку проходила длинная тонкая трещина.
— Откуда это у тебя? — спросила Анжелика, поднимая глаза. Она поймала себя на том, что не слишком удивлена, не очень-то потрясена. Она ожидала увидеть что-то подобное с того момента, когда встретилась с Натальей и услышала ее уверенное заявление о том, кто убил Игоря. Лена снова принялась массировать свои запястья, блаженно улыбаясь — видимо, это занятие доставляло ей большое удовольствие. Потом она вдруг замерла, согнала с губ улыбку и подозрительно взглянула на Анжелику:
— Ты что, с ним заодно?
— С Сашей?
— Да, с ним! Он его убил, я же тебе говорила!
Ты мне не верила!
— Я верю… — Анжелика положила подставку на стол. Лена нежно погладила малахитовый обломок кончиками пальцев:
— Смотри, какая пустяковина… И этим его убили? Я бы не поверила, если бы ты мне не сказала… Я ее нашла. Он ее спрятал. Знаешь где? На антресолях. В моей старой сумочке.
— Почему он ее не выбросил? — Анжелика едва не плакала. — Зачем он ее сохранил?!
— А ты бы хотела, чтобы он ее выбросил? — сощурилась Лена. — Чтобы не осталось никаких улик? Чтобы его никогда не нашли?
— Нет, но… — замялась Анжелика. — Это так глупо… Я считала, что ой умнее. Когда ты ее нашла?
Когда…
Ее вдруг осенило, и она растерянно уставилась на Лену:
— Когда отравилась? Ты поэтому отравилась, да?! Ты поэтому хотела от него уйти?! А я-то дура, тебе помешала…
— Я не травилась, это он меня отравил, — твердо ответила Лена.
— Но все-таки, когда ты не нашла? — Анжелике казалось, что стоит ей узнать ответ на этот вопрос — и она поймет, в какой именно момент сошла с ума Лена. "Да, так оно и было, — сказала себе Анжелика. — Антресоли, старая сумочка, подставка.
Она все сразу поняла. Она сошла с ума в тот самый момент, когда увидела эту подставку". Но Лена хитренько заулыбалась и ответила:
— Думаешь, я сумасшедшая?
— Почему ты так считаешь? — смущенно возразила Анжелика. — Вовсе я так не думаю.
— Нет, думаешь! Зачем тебе это знать? Хочешь рассказать Саше?
— Да не буду я ему это рассказывать!
— Ты должна мне помочь, — торопливо заговорила Лена, не слушая Анжелику. — Мы должны его сдать в милицию.
— Да, должны, — покорно ответила та.
— Поможешь?
— Лена… — нерешительно предложила она. — А может, подождем с этим? Понимаешь, я оказалась в таком трудном положении…
— Не бойся, — захихикала Лена. — Тебе ничего не сделают. Ты такая молодая!
— Да, но никто на это не посмотрит.