Гатчинский коршун

– Ну, какая же это выходка? Так, мелкая шалость в порядке репетиции. А вот в Сиднее, где у вас сейчас скопилась и ждет вывоза девятимесячная продукция золотых приисков Австралии – вот там действительно Маслачак-паша сможет развернуться во всю ширь своей и без того не узкой натуры.

– Просьба немедленно сообщить мне, как только вы будете готовы к переговорам! – процедил сэр и смылся – видать, на телеграф, поделиться новостями. Все правильно, Паша уходил от Гонконга курсом как раз на Австралию.

Переговоры начались на следующий день, в снятом для этой цели особняке между Софией и аэродромом. Для начала сэр Бьюкенен долго перечислял мне, чего не может терпеть правительство его величества.

– А я, например, терпеть не могу шампанского, – зевнул я, – и что теперь? Мы же не официальные переговоры ведем на высшем уровне, а проводим рабочую встречу. Предварительные условия мира у вас есть?

Они были – впрочем, ничего неожиданного там не обнаружилось. Черногорию предполагалось лишить права иметь флот, авиацию и размещать на своей территории войска третьих стран. Ну и контрибуция, размер которой еще подлежит обсуждению.

– На первые два пункта – однозначно нет. Насчет контрибуции – с самим фактом таковой я согласен, а детали пошлите кого-нибудь утрясти с ее величеством Марией Первой.

– Ладно, – начал отступать на заранее подготовленные позиции Бьюкенен, – флот можно сохранить, но с ограничением по общему тоннажу, максимальному водоизмещению и калибру орудий. Великобритания готова рассмотреть цифры пятнадцать тысяч тонн всего, тысяча тонн для корабля и три дюйма для орудий.

– Умножьте все цифры на двадцать, и по рукам, – предложил я. – Или мне таки сразу пойти вам навстречу? Ладно, калибр можно умножить всего на пять.

– Вы отдаете себе отчет, что эти требования неприемлемы? – возмутился Бьюкенен.

– Ну, возможно, что-то этакое в них при желании действительно можно найти… Тогда давайте ваши цифры, только реальные, а не как пять минут назад.

В общем, результатом первого дня торговли стало соглашение по черногорскому флоту. Цифры были – сорок тысяч тонн всего, семь тысяч тонн на штуку и восемь дюймов на орудия. Что меня до крайности удивило – вопрос о торпедах не поднимался вовсе.

На следующий день с утра переговоров не было – я с вечера объяснил сэру, что у меня завтра культурная программа и мне надо осмотреть достопримечательности. Действительно, прямо с рассветом я сел в «Кошку» и полетел осматривать звезду Балкан, колыбель византийской цивилизации и прочее, то есть Стамбул. Ну и береговые батареи Босфора тоже вызывали определенный интерес… Не один, разумеется, полетел, а в сопровождении еще двух «Кошек».

Увиденное заставило меня офигеть. До сих пор как-то по умолчанию мне казалось, что Босфор является мощнейшим укрепрайоном, потому Россия на него только облизывается, а взять не может. Нам же было как-то вообще не до него, но теперь, в связи с последними телодвижениями султана, пора было и поинтересоваться.

Так вот, я ожидал увидеть массу современных орудий в казематах из стали и бетона, а увидел… Я поначалу даже подумал – вот ведь как здорово маскируются басурмане, до ложной позиции додумались! Снизился почти до бреющего и убедился – нет, позиции настоящие… Судя по длине стволов орудий, они стояли тут с русско-турецкой войны, причем пятна ржавчины на стволах было отлично видно даже с самолета. Вместо бетонных казематов обнаружились земляные насыпи, а ни малейших признаков ПВО не нашлось вовсе. Кстати, сразу по появлению в воздухе наших «Кошек» народ внизу пришел в движение. Только вот вектор его был направлен не к пушкам, а от них… Скорость я оценил километров в двадцать.

– И чего оно тут до сих пор лежит, такое бесхозное? – думал я всю обратную дорогу. Приходи и бери, только с Вилли надо заранее поделиться. А потом построить тут хороший аэродром и как следует побомбить Дарданеллы, пока пехота по суше дойдет до них и объяснит остаткам тамошнего гарнизона, что в русском плену трехразовое питание. Причем англичанам там вовсе не светит – какое плечо снабжения будет у нас, и какое у них? Надо с сэром на эту тему прямо сейчас побеседовать, подумал я, уже заходя на посадку. Ну то есть не совсем прямо сейчас, после обеда, а то после осмотра тех пушек что-то аппетит разыгрался.

Следующий раунд переговоров начался с Одуванчика. Бьюкенен озвучил точку зрения, согласно которой от Маслачак-паши требовалось отдать награбленное, возместить убытки, а самому явиться на суд. Я согласился, что это интересно, и пообещал, что по возвращению из Австралии – потому как дорога домой долгая, а перегруженные корабли большой скорости развивать не смогут – его светлейшее высочество лорд-протектор обязательно обдумает предложенный ему вариант. На возглас Бьюкенена, что Сидней представляет собой неприступную крепость, я предложил не смешить людей и подумать, сколько минут она продержится при штурме с земли и с неба, поддержанном огнем главного калибра Пашиных крейсеров. Высадиться-то можно где угодно, Австралия большая! После этого разговор перешел в конструктивное русло. Я признал некоторую правомочность просьб насчет вернуть и возместить – в Гонконге Паша даже на мой не очень придирчивый взгляд слегка увлекся и перехапал лишнего, так что вполне можно было обсудить некоторую компенсацию. Но, продолжал я, вы ведь не хотите, чтобы адмирал расплачивался с вами сиднейским золотом? Город-то небольшой, и после операции по изъятию от него вообще ничего не останется. Вашему же флоту туда не успеть, а имеющиеся там три крейсера никакого влияния на ход событий оказать не смогут… Так что я готов рассмотреть сумму, за которую берусь удержать адмирала от австралийского рейда.