Груз 200

– Точно, – сказал Глеб, вместе со всеми наблюдавший за этим величественным и грозным зрелищем. – Черт, – добавил он другим голосом, – фронтовая авиация… Ходу, сержант! Марина, слезайте оттуда! Бегите подальше от танка!

Тараканов мгновенно сообразил, откуда дует ветер, и полетел вниз по склону с такой скоростью, словно им выстрелили из рогатки. Марина, посмотрев на него, закрыла уже открывшийся для очередного возмущенного вопроса рот, мигом соскользнула на землю и бросилась следом за сержантом. Пробежав метров двадцать, она споткнулась, выронила камеру, наклонилось, чтобы подобрать ее, но бежавший за ней по пятам Глеб рванул ее за куртку, увлекая за собой.

Самолеты заходили от солнца, перестраиваясь для атаки по наземной цели. Бросив взгляд через плечо, Глеб толчком повалил Марину за вросший в склон обломок скалы и нырнул следом.

– Ложись, сержант! – крикнул он.

Тараканов рыбкой нырнул вперед и исчез из виду, а в следующее мгновение склон горы вокруг танка вспучился и взлетел навстречу пикирующим штурмовикам, выбросив в воздух тонны земли, дьма, камней и рыжего, как волосы Тараканова, пламени. Это напоминало извержение вулкана, но, когда дымные облака, рассеиваясь, осели на землю, Глеб увидел запорошенный пылью, густо засыпанный землей, но абсолютно невредимый танк.

– Черт, – повторил он, – Беслана-то мы забыли.

– Моя камера! – воскликнула Марина, порываясь встать.

– Лежать, – железным голосом сказал Глеб, подтвердив приказание движением руки, больше всего похожим на подзатыльник. – Они возвращаются.

Марина послушно вжалась лицом в каменистую почву, и Глеб снова подумал, что девица быстро учится. Он выглянул из-за камня и увидел, как от гусеницы танка отделилась, выпрямилась и, покачиваясь, двинулась в их сторону по взорванной, вздыбленной бомбами земле запорошенная землей фигура с растрепанной грязной бородой и связанными за спиной руками.

– Ложись, болван! – крикнул он, но Беслан, похоже, его не услышал: он продолжал идти, как ни в чем не бывало, до тех самых пор, пока с неба не пролился очередной шквал огня.

Сделав еще один круг, самолеты ушли обратно на север. Глеб встал, морщась от боли в раненом боку и отряхивая землю с волос и плеч.

Танк выглядел как консервная банка, по которой кучно выстрелили крупной картечью. Его развернуло и отбросило на несколько метров вверх по склону. Сорванная башня, дымясь, валялась в стороне. Все, что могло гореть, горело, включая резиновые катки и баки с остатками горючего. Густой черный дым столбом поднимался в пыльное небо. На полпути между своим укрытием и танком Глеб разглядел валявшийся на краю свежей воронки ботинок армейского образца. Отсюда было не видно, есть ли что-нибудь внутри ботинка, но Слепой и так знал, что тому, кто захотел бы похоронить Беслана, пришлось бы изрядно попотеть, собирая покойника по кусочкам в радиусе добрых ста метров. То, чего больше всего боялся бородатый контрразведчик, настигло его в самый неожиданный момент.

– Красавцы, – провожая взглядом улетевшие самолеты, с непонятным выражением сказал подошедший Тараканов. Он напоминал вылезшего из-под земли покойника и заметно прихрамывал. Повязка на его плече сбилась, и свежая кровь свободно смешивалась с лежавшей в складках сержантской одежды землей. – Одно слово, орлы! Прилетели, разбомбили и улетели. Оружие наше угробили, соколы недоделанные.

– Что оружие, – подлил масла в огонь Глеб. – Ты вспомни про тушенку.

Тараканов застонал и сделал шаг вперед, словно собираясь вернуться к танку и поискать, не осталось ли там чего-нибудь съестного. В это время в огне начали длинными очередями рваться патроны, и сержант застыл на месте, напоминая памятник, установленный на братской могиле.

– Моя камера, – сказала Марина.

– Да, – с удовольствием согласился Глеб, – и ваша камера тоже.

– Вы чудовище! – Марина повернулась к нему, блестя не правдоподобно синими глазами сквозь прорези чумазой маски, в которую превратилось ее лицо. – Чему вы радуетесь? И потом.., потом, вы меня дважды ударили!

– Извините, – равнодушно сказал Глеб и двинулся к танку.

К этому времени канонада внутри горящей машины уже прекратилась. Слепой обошел далеко отброшенный взрывом закопченный и смятый кузов “нивы” и остановился, разглядывая что-то у себя под ногами.

– Что там, командир? – подходя, спросил Тараканов.

– Нет, сержант, – не оборачиваясь, сказал ему Глеб, – никакого Бога не существует. Ты только посмотри на это!