Чудовище без красавицы

– Нет, – пробормотала я, вглядываясь в куль, – нет.

– А все потому, – радостно заявил муженек, – что никакой ты не сыщик, а просто «Рейд» – ловушка для тараканов, покажите, ребята, нам сию морду лица!

Один из омоновцев сдернул с арестантки капюшон, я почувствовала, что сейчас лишусь сознания.

Посреди дороги, растрепанная, со злобно сжатыми губами и прищуренными глазами, стояла… милейшая старушка, добрая мать, бабушка и теща Марья Михайловна.

ГЛАВА 31

Прошло два дня. Тамаре мы ничего не рассказали, и, когда Кристя, переночевавшая у Олега на работе, заявилась домой, Томуська только удивлялась:

– Ну как же так, Кристя! Все каникулы провела на свежем воздухе, а бледная, даже зеленая, словно в подвале просидела!

– Да мы у компьютера все время проиграли, – сообразила ответить девица.

В понедельник мы сидели с Олегом в «Макдоналдсе».

– Ну, – ухмылялся муж, – рассказать всю историю?

– Да! – с жаром воскликнула я.

– Прямо здесь?

– А что, подходящее место, дома же не дадут поговорить!

– Это точно, – вздохнул супруг. – Значит, слушай. Честно говоря, никогда не мог понять теорию относительности, придуманную гениальным Эйнштейном. Ну почему, пролетав в космическом корабле десять своих биологических лет, я вернусь на Землю, где пройдет сто лет, а? Ты можешь мне объяснить?

– Нет, только при чем тут Альберт Эйнштейн?

– Старику, кроме невероятных открытий, принадлежат еще и километры едких высказываний. В особенности мне нравится одно: «Относительно родственников можно сказать много чего… и сказать надо, потому что напечатать нельзя». И дело Лены Федуловой лучшее подтверждение мысли гения, этакое милое, семейное, родственное преступление… Но для того чтобы понять происшедшее, нам нужно вернуться назад, в 50-е годы.

История семьи Корольковых не была уникальной. Жила-была Ольга Королькова, ее муж Михаил да дочка Марья… Но потом Ольга поругалась с супругом, изменила ему и выскочила замуж за любовника. Только тот поставил условие: хочешь жить со мной – никаких детей от предыдущего брака.

Вот Марья и осталась с отцом. Правда, ей в 1956 году, когда разворачивались события, исполнилось девятнадцать лет, и она считала себя взрослой женщиной. Ольга же выкинула невероятный для того времени финт, взяла и родила в 1957 году еще одну дочку, названную Людмилой. Самой Ольге исполнилось ни много ни мало сорок лет. Марью она произвела на свет в 1937-м, едва справив двадцатилетие. Людмилочка появилась на два десятка лет позже. Сами понимаете, что ни о какой дружбе между сестрами речи не шло, слишком велика была возрастная разница.

Новый муж Ольги, Константин, хоть и запретил матери жить с Марией, но против прихода девушки в гости не возражал, был приветлив с падчерицей и даже делал той небольшие подарки на Новый год. Марья не обижалась на мать, понимая, что ей хочется простого бабьего счастья, на Людмилу смотрела спокойно… но потом в ее душе неожиданно поселилась зависть.

Совершенно внезапно Ольга сделала стремительный карьерный взлет, став начальницей «спецателье». Новое служебное положение мигом изменило ее жизнь. Из крохотной хрущовки, принадлежащей Константину, семья переехала в отличную четырехкомнатную квартиру возле метро. Правда, новый дом тоже был блочным, но «хитрым» – кухни у жильцов зашкаливали за двадцать «кубиков», а потолки вздымались на три метра… Прикрепили ее и к «кремлевскому распределителю», на столе появились невиданные продукты… Людмилочка щеголяла в шубке, сшитой из нутрии. Это сейчас манто из этого животного красуется на каждой второй, а в те годы в них наряжалась лишь элита… Марья носила на плечах обычное пальто из буклированной ткани. В ателье разрешили сшить только одну шубку, и она, естественно, досталась пятнадцатилетней Миле… Марья по-прежнему обитала в коммуналке, отца она похоронила, и, хотя Ольга помогала старшей дочери, той было далеко до материального благополучия.

Постепенно в голову молодой женщины змеями стали заползать не слишком хорошие мысли, а после неожиданной смерти отчима Константина их стало еще больше. «Что было бы сейчас? – думала Марья, лежа без сна в своей комнатушке. – Что было бы, если бы не Людмила…»

Но внешне она никак не выказывала ни зависти, ни недовольства, была приветлива с младшей сестрой и матерью. Новый год встречали вместе, сообща пекли пироги на Первое мая и Седьмое ноября, но переехать к ней насовсем Ольга Марье не предлагала, и той часто думалось: все дело в Людмиле…