Чудовище без красавицы

– Картинка тут, – кашлял дедуля, разворачивая бумагу.

Руфина Михайловна глянула и почувствовала, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. На столе лежало полотно, принадлежащее кисти великого Леонардо да Винчи, итальянского живописца, скульптора, архитектора, ученого, инженера. Не веря себе, Руфина принялась разглядывать картину. Ей сразу стало понятно, что дедушка принес эскиз к «Тайной вечере», росписи, которую великий Леонардо сделал в трапезной монастыря Санта-Мария-делле-Грациа в Милане. Исследователям живописи известно несколько набросков живописца, но такого яркого, красочного нет ни в одном музее мира. Полотно требовало легкой реставрации, и только. Руфина Михайловна даже боялась предположить, сколько стоит раритет. Речь шла не о сотнях, не о тысячах, а о миллионах долларов. Следовало срочно придумать, как поступить. – Сразу не могу сказать, – затянула Руфина Михайловна, – похоже, что подделка, надо проверить рентгеновским аппаратом…

Дедок молча кивал, слушая чушь, которую несла дама. Наконец она спросила:

– Откуда у вас это?

Дедушка приосанился и завел по-стариковски длинный, обстоятельный рассказ.

В 1945 году он, Коля Степин, молодой бравый капитан, в составе советских войск брал штурмом крохотный городок, скорей даже, как сказали бы в России, поселок городского типа, Аусхоф в предместье Берлина.

Фашисты сражались отчаянно, основная их масса осела в огромном замке. Наконец советские войска, сломив сопротивление противника, ворвались в Аусхоф и взяли замок штурмом. В нем же и остались ночевать, дивясь на роскошные занавески, посуду и тяжелую мебель. Ночью Коля Степин захотел по малой нужде. В доме, естественно, был туалет, но Николаша не стал ходить по длинным мраморным коридорам, просто вышел во двор.

Стоял одуряюще теплый апрель, воздух полнился запахами весны, заканчивалась война, настроение было у него прекрасное, впереди была целая жизнь…

Насвистывая, Коля двинулся к кустам и вдруг услышал шорох, кто-то хотел убежать в лес. Война вырабатывает определенный стереотип поведения. Руки Николая сработали быстрее разума. Он мгновенно выхватил оружие и выстрелил…

Раздался короткий вскрик, потом шум упавшего тела. Сжимая в руке пистолет, лейтенант глянул в кусты. Там, широко раскинув ноги, лежала молодая, хорошо одетая женщина. Возле тела фрау валялся красивый кожаный чемоданчик. Коля открыл саквояж. Там, среди белья, чулок и кофточек, нашлись несколько коробочек с золотыми колечками и сережками, кошелек с деньгами и кожаный черный футляр, тубус, в котором студенты носят чертежи, чтобы не помять.

Николаша выбросил шмотки, золотишко сунул в свой рюкзак, туда же запихнул и тубус. Внутри его парень обнаружил картинку на божественную тему. Сам Коленька, комсомолец, в бога не верил, Библию не читал и ни о какой «Тайной вечере» понятия не имел. В живописи он совершенно не разбирался и искренне считал, что художник, написавший полотно, изображавшее медведей в лесу, работает на кондитерской фабрике. Кстати, рисунок белого топтыгина на других шоколадках выглядел совсем не хуже… Картинку, вообще говоря, следовало выбросить. Колю, человека не слишком далекого и сообразительного, даже не насторожил тот факт, что пытавшаяся убежать фрау, явно из господ или очень приближенных к ним людей, взяла с собой из огромного количества вещей, которыми был буквально набит замок, лишь эту картинку… Одним словом, он чуть не выбросил полотно, остановила его лишь одна мысль. Дома, под Москвой, в деревеньке Строгино, выплакала все глаза мамочка, истово верящая в бога. Сколько ни выносил сын-комсомолец из избы икон, сколько ни рассказывал неразумной женщине про опиум для народа… толку никакого. В конце концов парень махнул рукой, мать он любил, а война и вовсе примирила его с родительницей. Вот и решил Николаша отвезти матушке красивую картинку.

Так эскиз к «Тайной вечере» прибыл в Подмосковье. Мать обрадовалась сувениру, прикрепила вещицу кнопками в красном углу, между изображениями Николая-угодника и Сергия Радонежского, и стала молиться на новую икону.

После смерти матушки Николай снял все изображения с нимбами со стен, хотел выбросить, да рука не поднялась, затолкал в чемодан и пихнул в чулан. Потом он женился, пошли дети. На месте деревеньки вырос квартал Строгино, где бывшим селянам дали квартиры, хорошие, с ванной и туалетом. Коля подсуетился, снес одно из золотых колечек, найденных в чемодане, чиновнице и получил аж три квартиры: для себя, сына и дочери… Жизнь потекла хорошая. Возил хлеб в фургоне, работа нравилась, доставляла радость… Незаметно подошла старость, пенсии хватало, правда, не на все, но помогали выросшие дети, на шести сотках радовали глаз овощи… Потом начался ужас перестройки…