Чудовище без красавицы

– Спасибо, Нинуша.

– Пока, – отозвалась Пантелеймонова и отсоединилась. В этом она вся. Звонит подруга, начинает невесть с чего расспрашивать про условия хранения «Джоконды»… Десять человек из десяти удивятся и поинтересуются: «Тебе это зачем?»

Десять спросят, а Нинок никогда, даст исчерпывающую информацию и рванет к своим летописям. Ее ничто, кроме древних текстов, не волнует!

Значит, у Дины Аркиной подлинник! Ее муж ни за что бы не стал хранить таким образом дубликат! Но и у супруга глупенькой Луизы тоже настоящий Леонардо!

Было от чего сойти с ума! Одно полотно-то точно фальшивое, только, похоже, я вытянула пустую фишку. И Конкин, и Аркин искренне уверены, что владеют подлинником… Значит, им не было никакой необходимости похищать Кристю, убивать Лену…

Уж не знаю, каким образом «синдикат великих художников» ухитрился обмануть ушлых бизнесменов, ясно одно: эти мужики ни сном ни духом и не подозревают о том, что случилось.

Я просидела над столом целый час, пока голову не посетила воистину гениальная мысль! Деньги! Значит, безумные миллионы, целых четыре, лежат по-прежнему в квартире несчастной Леночки Федуловой. Она после ареста Павла перезвонила Маше и успокоила ее: заначка осталась в доме, глупые менты ничего не нашли, хотя тайник находится на самом видном месте!

Недолго колеблясь, я побежала в прихожую. Надо еще раз обыскать дом Лены. Уж не знаю, почему похитители решили, что баксы украла я, не ясно и отчего они хотят только полмиллиона, но сейчас я разломаю в квартире все, чтобы найти доллары. И, если их обнаружу, отсчитаю полмиллиона и со спокойной душой отдам негодяям. В конце концов к Лене эти денежки пришли обманным путем, а Кристину могут убить.

– Ты куда? – спросила Тома.

Я осторожно заглянула в спальню. Олег спал, словно накричавшийся младенец.

– На работу.

– Так ведь каникулы, – удивилась она.

– Аня Красавина решила заниматься, – бодро соврала я, натягивая жуткие кроссовки, – вот, придется идти.

– Купила новую обувь? – поинтересовалась Томка. – Знаешь, скажу тебе честно, кожаные нравились мне больше.

– Мне тоже, – пробормотала я, путаясь в чересчур длинных шнурках.

– Так надень их!

– Ботинок нет.

– Куда делись?

– Я их потеряла!

Тамара удивилась:

– Полусапожки? Каким образом?

– Ну, пришла в гости, оставила в прихожей, а кто-то их увел.

– Нельзя узнать, кто? – продолжала недоумевать Тома. Я засунула концы шнурков внутрь кроссовок, выпрямилась и ответила:

– Нет, там была куча народу, человек сорок.

– Да? – недоверчиво протянула подруга.

Я шагнула за порог.

– Вилка!

– Ну?

– Доктор очень спешил, поэтому с тобой не попрощался. Вот, держи, велел купить.

Я сунула бумажку в карман куртки и, чувствуя, что подруга сейчас начнет задавать вопросы, не стала ждать лифта, а побежала вниз по лестнице.

В прошлый раз я проникла в квартиру Лены при помощи молодого человека, ловко вскрывшего дорогущие замки фирмы «Аблоу». Но, уходя, мне пришлось прихватить с собой связку Лениных ключей, болтавшуюся на специальном крючочке у входа, дверь-то у Федуловых сама не захлопывается, ее нужно запирать снаружи! Конечно, ключи следовало отдать матери Лены, Марье Михайловне. Но старушку увезли в больницу с инфарктом, так что связка преспокойненько лежала сейчас на дне моей сумки. Собственно говоря, ключи пока никому не нужны. Лена умерла, Павел в тюрьме, Никита и Марья Михайловна в больницах. Куда положили пожилую художницу, я так и не узнала, а Кит до сих пор находится в реанимации.

Каждое утро я начинаю со звонка в детскую больницу, и каждый раз мне отвечают: «Состояние крайней тяжести, больной интубирован». Если перевести это на человеческий язык, значит, несчастному мальчику в горло засунута специальная трубка, он дышит при помощи аппарата, все еще находясь без сознания… Жизнь Никитки висит на волоске, но Лена уже никогда об этом не узнает, Павел ни о чем плохом не подозревает, боюсь, что и Марья Михайловна тоже не в курсе…

В квартире Федуловых стояла мертвая тишина. Впрочем, учитывая последние события, мне в голову пришло плохое сравнение. Вот странность, тишина, как правило, ассоциируется с кладбищем, люди обычно употребляют эпитеты: мертвая, замогильная, загробная, вечная…

Тяжело вздохнув, я вошла в гостиную и огляделась. В какой же из комнат на самом виду спрятана кубышка Али-Бабы? Опустив тяжелые гардины и тщательно проверив, чтобы сквозь них не проник наружу даже тоненький лучик света, я зажгла люстру и приступила к методичным поискам.