Отдаленные последствия. Иракская сага

— Для начала, надо уложить их все в определенную схему! — кивнул Макфлай. Вопрос Гроха он пропустил мимо ушей. — Надо сказать, что большинство сражений приводятся к среднему знаменателю. Но не все! Есть субъективные и объективные отклонения. Ну, например, при Бородино победил Наполеон, но почти все русские считают, что победу одержал Кутузов! У них даже песня про это есть: «Недаром помнит вся Россия про день Бородино!» Зачем помнить день поражения?

— У русских загадочная душа, — с видом знатока кивнул Чжоу.

Он тоже не жарил баранину и не собирался ее есть. Выяснилось, что он вообще вегетарианец. Хотя плов у айраков жрал, только мясо выбирал — какое же это вегетарианство?

Макфлай опять не обратил на его реплику ни малейшего внимания.

— Или взять знаменитое Ледовое побоище 1242 года, в котором русские якобы разбили объединенное войско Тевтонского и Ливонского ордена, а также датских крестоносцев. Но оказалось, что на дне Чудского озера нет ни одного! Повторяю: ни одного рыцарского доспеха! А потом выяснилось, что никакой битвы не было вообще, была обычная драка! Семь немецких рыцарей путешествовали по России, их сопровождали шестьдесят слуг, и местные крестьяне действительно поколотили чужаков досками и оглоблями! Вот и все!

— Эта история попала даже в книгу рекордов Гиннесса! — вставил всезнающий Чжоу.

Кенборо кивнул. Грох молчал, внимательно рассматривая Макфлая.

— А есть объективные несоответствия, — продолжал тот. — Например, в 1915 году в бою под Ипром погибло пять тысяч человек и десять тысяч серьезно пострадали. Это явно неадекватно масштабу сражения. Но объясняется все просто: немцы применили отравляющие газы — 168 тонн! Про иприт, надеюсь, все слышали? И когда узнаешь это, все становится на свои места!

Красные отблески костра придавали лицу Макфлая зловещий вид.

— Или битва при Марафоне в 490 году до нашей эры: потери афинян 192 человека, а со стороны персов — 6400 жертв! Как это может быть?

Кенборо, обжигаясь, надкусил свой кусок.

— И как же? — пробурчал он с набитым ртом. Щеки австралийца лоснились.

— Оказывается, греки применили новую тактику: небольшой отряд афинян медленно сокращал дистанцию, а последние 100 метров пробежал изо всех сил! Как раз дистанцию, на которой поражали стрелы персидских лучников! Они завязали бой, а тут подоспела конница и основные силы…

— Не пойму, к чему вы клоните, — капитан Маккойн тоже приступил к еде, только он отрезал кусочки мяса ножом, а потому не перемазал лицо жиром.

Макфлай многозначительно приосанился:

— А вот с Аль-Бааром было все непонятно. Куда делась армия Томаса Жестокого? Какой такой Железный Змей? Почему на месте сражения найдено так мало погибших?

— Ничего себе, мало! Только я прикончил около сотни! — сказал Палман. — А еще два бэтээра и пулеметчики…

— Что такое сотни, когда в бою участвуют десятки тысяч? Это ничто! — Махнул рукой Макфлай. — А разгадка оказалась очень простой: психологический эффект! Войско было уничтожено не стрелами и не мечами, а страхом! И это открытие сделал я! Не Гильямсон, не Бернард, не Локвуд, а я — Макфлай!

— Так есть Алгоритм Победы или нет? — не отступал Маккойн.

Он был очень последовательным. Но профессор уклонился от прямого ответа.

— А есть Философский камень? Или Эликсир молодости? Все считают по-разному, и рукописи толкуют по-разному… Понятно, что точно никто не знает!

Маккойн разочарованно скривился:

— Значит, все это треп!

— Не все! — вмешался Палман. — Железный Змей — это наша бронетехника, марбеки — это мы, морские пехотинцы! Хотя профессор и это считал трепом!

— Виноват, тут я действительно ошибался! — покаянно кивнул Макфлай. — Но теперь я опубликую статью, что марбеки действительно существовали и что это действительно отличные воины…

— Где вы ее опубликуете, профессор? — усмехнулся капитан. — Можно поинтересоваться?

Макфлай растерянно почесал затылок:

— Действительно, журнал «Мировая история и археология» откроется спустя семьсот лет…

Он махнул рукой.

— Вы, оказывается, хорошо знаете русскую историю «коллега» Макфлай, — ядовито сказал Грох. — Тем более что к археологии военная стратегия отношения не имеет… Так на кого вы работаете? И с кем? Кто это «мы»?

Макфлай на миг замялся, но потом махнул рукой еще раз:

— Вы очень любознательны, коллега Грох! Но я не русский шпион. И вообще не шпион. Я работаю на Пентагон — отдел планирования и военной стратегии. Конечно, это секретная миссия, и, если бы мы не оказались в Средневековье, я бы вам, конечно не признался. Однако, герр Грох, у вас навыки прирожденного контрразведчика!