Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи»

Жан засунул орех прямо в подушечную начинку!

Жанна достала из кармана заранее припасенную иголку с белой ниткой, чтобы зашить прореху в подушке.

- Оставь! Не зашивай ничего, - просипел Жан из-под маски, - и так сойдет! Бежим отсюда, я задыхаюсь, мочи нет!

- Минуту потерпеть не можешь? - недовольно просипела Жанна из-под повязки.

- Нет-нет, не могу! Ты же не хочешь, чтобы я заболел?

- Ладно, сматываемся! - Жанна натянула на подушку наволочку и бросила ее на кровать.

- Идем-идем, хозяйка! - торопил ее Жан. - Скоро Михрютка явится с донесением!

А Михрютке и вправду надоело сидеть в снегу, он решил, что все интересное уже подсмотрел и услышал, и с чувством исполненного долга отправился восвояси.

Жан и Жанна уже успели прийти в себя после своей удачной вылазки, когда из отверстия под потолком к их ногам свалился домовой.

- Ну, так и что же там творится у сарая? - спросила его Жанна.

- Зайссам еду носят! - доложил Михрютка. - Дураки какие-то эти дети! Зачем это надо диких зайссев кормить? Может, они хотят их откормить как следует, а потом зарезать и съесть? Или продать? Не понимаю…

- А тебе и не надо понимать, табуреточка. Тебе надо следить, не затевают ли они там чего-нибудь опасного.

- Опасного для них самих, - уточнил Жан.

- Да вроде бы нет, ничего такого я не видел…

- А не приметил ли ты, Михрютка, чтобы кто-нибудь из друзей наших девчонок затаил на них зло или обиду?

- Да нет, им все были рады. Подумаешь, героини из заточения вернулись: «Мы так соскучились, ох! Мы вам так рады, ах!» Мне все эти их чувства и наблюдать-то было противно.

- И никто не позавидовал, что девчонок все так радостно встречают?

- Да вроде бы нет, не заметил…

- У-у, пуфик бестолковый!

Михрютка только вздохнул сокрушенно: он уже привык, что хозяйка постоянно его всякими такими нехорошими «мебельными словечками» оскорбляет. Правда, он эти словечки запоминал, собираясь Жанне за каждое в свое время отплатить, но пока что сносил их безропотно, по крайней мере, с виду: он-то знал, что впереди их с Жанной ожидает вечность в аду!

- Что ж, так они все работали и работали, никто даже ни разу не поссорился, не поругался?

Тут Михрютка разом воспрянул духом.

- Как это «никто не ссорился»? Я ведь, хозяюшка, доклад свой еще не закончил. Ссорились они, еще как ссорились! У них там целая драка случилась!

- Да ну? Так что ж ты молчишь, паук безмозглый? Давай выкладывай!

- Кира, ну та, которая у них в красавицах ходит, обозвала Гулю «ватрушкой». Гуля обиделась, обозвала Киру «сухарем» и запустила в Киру снежком, а та ей ответила. Что тут началось! Одни мазайссы за Киру заступились, другие - за Гулю. Целый час, наверное, все дрались между собой. Потом уж они как-то помирились и отправились за морковкой для зайссев…

- Ты мне про зайцев кончай трепаться, ты мне скажи: Анна с Юлией на чьей стороне сражались?

- На стороне Гули.

- А вот это хорошо! А вот это славно! Ты усек, Жан?

- Еще бы. Пришла пора охмурять Киру, хозяйка!

- Именно! Молодец, Михрютка, можешь идти отдыхать в свой подвал! А мы, Жан, сегодня же начинаем работать с Кирой.

Довольный Михрютка отправился в свою трубу вентиляционную, чтобы по ней съехать в подвал и там выспаться после трудов неправедных. А Жанна с Жаном начали шушукаться, составляя план «охмурения» Киры.

К вечеру все крестовские ребята закончили работу и стали расходиться по домам. Но сестрам с друзьями расставаться еще не хотелось, уж очень они по ним соскучились, и тогда решено было на оставшиеся от покупки овощей деньги купить большой торт-мороженое для всех, а для Киры маленький пакетик ее любимых грибных сухариков, и отправиться всей компанией к Мишиным.

Когда ребята вошли в дом и начали раздеваться, в холл вышла Жанна. Она увидела Кутьку и сразу же бросилась к нему:

- Ой, да кто ж это у нас такой страшненький? Да кто ж это у нас такой неуклюженький и вонюченький? - запела она нежным и тонким голоском. Кира в смысл ее слов совсем не вникала, но попалась на сладкое звучание и расплылась в счастливой улыбке.

- Это Кутька! - сказала она гордо и доверчиво.

- Ах ты, сарделька на ножках, ах ты конфеточка противненькая! - продолжала петь Жанна. Она вдруг опустилась на четвереньки и пошла к Кутьке. Но Кутька сладкого голоса Жанны не понял, а при виде идущей к нему таким странным образом взрослой тети он мелко задрожал, пустил лужу на ковер и забился под кресло.