Кекс в большом городе

– Врешь, – прошептала Оля, – Анна Ивановна не такая!

– Такая, такая, – закивала Лера, возясь с замком на входной двери, – вот черт! Снаружи заперто! Надо сломать.

– Ой, не трогай, – испугалась Оля.

– Дура! – рявкнула Лера и ринулась в ванную.

Оля, моргая, смотрела вслед новой знакомой, а та притащила пилку для ногтей и, орудуя ею в замочной скважине, пробормотала:

– Сосед Мишка Песков научил меня с замочками бороться. Он на зоне пять раз срок мотал, любую дверь пилкой открывал. Во! Гляди, свобода! Побежали!

Оля затрясла головой.

– Нет!

– Идиотка!

– Я тебе не верю!

– Кретинка! Делаем ноги по-быстрому, – настаивала Лера, но Олечка вжалась в стену.

– Нет, Анна Ивановна пообещала найти мне хороших родителей, я хочу в школу ходить, мне учиться охота.

Лера с огромной жалостью посмотрела на Олю.

– Да уж, научат тебя стопроцентно, только вопрос – чему! Ладно, долго уговаривать не стану. Идешь со мной?

– Неа!

– Спохватишься потом, да поздно будет, – хмыкнула Лера, – ну, покедова! Коли Анна Ивановна привезет тебя к дядьке, толстому такому, лысому, морда красная, глаза навыкате, а на запястье наколка – синий якорь, сразу попытайся удрапать. Это Абдулла, страшный человек, зверь, он кучу девушек убил и тебя тоже пришьет. Запомни на всякий случай: деревня Буркино, Валерия Квашня, бабку мою Анастасией звать, нас на селе все знают. Надумаешь удрать, рви когти на Курский вокзал – и ко мне!

Сказав эту фразу, Лера шагнула за порог и исчезла. Дверь она предусмотрительно заперла за собой снаружи. Оля осталась в коридоре, голова у нее кружилась, девочка не поверила Лере.

Ну разве милая Анна Ивановна способна на подлость? В полном смятении Олечка пошла на кухню, увидела открытую дверь в комнату, где сидела Лера, и испугалась. Что она скажет директору, а? Кто выпустил пленницу? Ох, влетит Оле по первое число! Еще откажутся ей родителей подбирать!

Олечка сначала впала в панику, но потом в голове возник план, девочка схватила с дивана плед, привязала к нему простыню, пододеяльник, скатерть, сдернутую со стола, бросила сооруженную «лестницу» за окно, потом заперла дверь снаружи, осторожно засунула ключи под картину и ушла к себе.

Анна Ивановна заявилась около десяти вечера и спросила:

– Как дела?

– Хорошо, – ответила Оля.

– Тебя никто не тревожил?

– Я же одна дома, – прикинулась дурочкой Ольга.

– В соседней комнате девочка спит, – пояснила Анна Ивановна, – утром я не предупредила тебя, не хотела будить. Очень неприятная особа, лживая такая, она обокрала приемных родителей, вот и пришлось ее забрать. Укол успокаивающий ей сделали: воровка драться стала, когда за ней пришли. Крайне агрессивный, неблагодарный ребенок. Ладно, отдыхай, сейчас я к пакостнице загляну, а чуть поздней мы ее увезем.

– Куда?

Анна Ивановна закатила глаза.

– Приемные родители мерзавке отличные попались, простили ее, назад ждут. Ладно, спи, ты-то хорошая девочка.

Оля забралась под одеяло, ей стало страшно некомфортно. Ведь чуяло сердце, что Лера оговаривает директора, ну зачем она сама помогала противной девочке?

Пока тяжелые мысли ворочались в голове у Олечки, в коридоре началась суматоха.

– Так ведь третий этаж, – говорила кому-то Анна Ивановна, – как она не испугалась, по простыне и скатерти!

Оля затряслась словно осиновый листок, но к ней никто не зашел и выяснять отношений не стал, очевидно, у Анны Ивановны не возникло никаких сомнений по поводу того, каким образом Лера ухитрилась выбраться из заточения.

Сегодня утром директорша дала Оле новое красивое платье и сказала:

– Ну, кричи «ура», за тобой приехал папа, в гостиной ждет.

Олечка мигом влезла в обновку, побежала в комнату, распахнула дверь и замерла. В кресле сидел толстый, лысый, красномордый пожилой дядька в бежевом костюме.

– Знакомься, Олечка, – запела Анна Ивановна, – это твой папа, дядя Абдулла, богатый, добрый, красивый… Иди скорей, поцелуй его.

Голос директора был сладким, словно ванильная глазурь, но Оля приросла к полу, ей моментально вспомнилось предостережение Леры.

– А где мама? – вырвалось у девочки.

– Дома ждет, – засуетилась Анна Ивановна, – пирог печет.

– Замолчи, – велел Абдулла, – пусть она топает в машину.

На подламывающихся ногах Олечка спустилась во двор и была посажена в тонированную иномарку, вскоре рядом оказался Абдулла. Он плюхнулся на сиденье и стиснул жирной рукой колено девочки. Оля взвизгнула и попробовала выдернуть ногу из цепкой лапы.