Кекс в большом городе

– Это кто?

– Здравствуйте, меня зовут Виола Тараканова.

– И что?

– Простите?

– Какая мне разница, как тебя зовут? – заорала женщина. – Где Андрей?

– Он… э… он…

– Отчего ты взяла его телефон?

– Тут вышла… э…

– Немедленно позови Еремина.

– Простите, не могу. Видите ли…

– Вот что, – отчеканила Милочка, – все понятненько! Передай-ка ему…

– Кому?

– Еремину! Вонючему, мерзкому, гадкому животному! Людмила великолепно понимает…

Я набрала полную грудь воздуха и наконец-то сумела произнести нужную фразу:

– Ваш брат умер.

Милочка издала странный звук, похожий то ли на всхлип, то ли на сдавленный кашель.

– Кто скончался? – спросила она.

– Ваш брат, – повторила я, – Андрей Еремин.

– Где?

Вопрос удивил меня: ну не все ли равно, где нашел смерть Андрей?

– В кафе «Лотарингия».

– А-а-а, – протянула Милочка, – а-а-а ты кто?

– Виола Тараканова, – терпеливо ответила я, понимая, что разговор пошел по кругу.

– Он с тобой теперь спит, – неожиданно спокойно констатировала Милочка, – ясненько! Суперски придумал! О подобном я еще не слышала! Ленке он набрехал про туберкулез, Ирке наплел о СПИДе, ясное дело, та долго думать не стала, смазала пятки салом. Я предполагала, что мне он еще про какую-нибудь болячку заведет. Но чтобы умершим прикинуться… Ты… как тебя зовут?

– Виола Тараканова, – покорно повторила я.

– Передай своему Андрюшеньке, что он заигрался. Не верю я ни в какую смерть, пусть катится вон и не считает всех дурами, я его сама бросила.

– Еремин умер, – сурово перебила я Милочку, – его тело недавно увезли в морг.

– Ха! – выкрикнула Мила. – Если это гонялово правда, то кто ты? Милиционер?

– Нет, меня зовут Виола Тараканова.

– Слышала уже сто раз тупое имечко. Телефончик ты где взяла? Дрюша его прятал лучше заначки!

– Когда Андрей умер, аппарат упал под стол, его нашла официантка и передала мне.

– Ха! Ты с какого боку там оказалась? – продолжала уличать меня во вранье Милочка. – Шла себе по улице, мороженое грызла, тут выбегает из кафе девка в переднике, сует тебе сотовый и велит: «Позвони Милочке»? Врать уметь надо!

– В вашем изложении ситуация и впрямь выглядит по-идиотски, – разозлилась я, – не так дело обстояло! Я сидела с Андреем в «Лотарингии».

– Вот! Сама призналась! Ладно, передай ему, что он урод!

– Ты дура?! – завопила я, теряя всяческое терпение. – Или сумасшедшая? У меня есть муж, я совершенно не нуждаюсь в связях на стороне, не изменяю супругу! К Еремину у меня было дело! Он предложил встретиться в «Лотарингии».

– Это его любимая забегаловка, – растерянно вклинилась в мою речь Милочка, но я не дала идиотке возможности высказаться дальше и, добавив в голос дицибел, легко переорала вздорную бабенку.

– Беседа носила рабочий характер, но мы даже не успели ничего как следует обсудить, Еремин упал лицом в тарелку, приехали врачи, но было поздно, официантка стала убирать зал, нашла мобильный, ярко-красный, совершенно не мужской по виду, и отдала его мне, решив, что сотовый оставила я, я хотела отнести трубку назад, а она зазвонила! Не надо спрашивать, откуда я знаю твое имя. За несколько минут до кончины Андрей говорил с тобой, а потом, разоткровенничавшись, сообщил: звонила сестра, она с моей женой не ладит, пришлось для бесед с тобой отдельный аппарат завести. В общем, твое дело, верить мне или нет! Телефон я оставлю в «Лотарингии», прощай. Сочла нужным сообщить тебе о внезапной смерти ближайшего родственника!

– Ты где? – прошептала Мила.

– На парковке у трактира.

– Не уезжай.

– Я тороплюсь домой, дел полно.

– Умоляю, подожди, – заплакала Мила. – Ты не врешь? Он умер?

– Да. Ты можешь представить человека, который способен шутить, оповещая людей о гибели их родственников?

– Стой на месте! Стой! Жди меня! Если уедешь, я покончу с собой! – выкрикнула Милочка.

В ее голосе было такое отчаяние, перемешанное с истеричной решимостью, что я невольно ответила:

– Хорошо, я сижу в «Жигулях», номер восемьсот тридцать.

– Бегу! – заорала Мила.

Отложив красную трубку, я тяжело вздохнула: ну вот, снова я попала в историю, сейчас мне предстоит беседовать с явно психически нестабильной Милой. Ну отчего я влипаю в дурацкие ситуации? Зачем стала отвечать на звонок? Пожалела сестру Андрея? Однако она странно ведет себя, скорее как жена или любовница. Конечно, случается, что сестры ревнуют братьев, но проявляется это по-другому. Женщины выражают неудовольствие невесткой, без конца критикуют приготовленную той еду, насмехаются над ее внешностью. Мила же отреагировала, словно пассия, которой объявили о разрыве отношений. Ну почему я вляпалась в эту историю? Сообщать людям печальные вести прерогатива милиции! Не схвати я телефон, сейчас бы уже сидела за письменным столом, работала над новым романом. Хотя, если откровенно, в голове нет ни сюжета, ни героя.