Кекс в большом городе

– Благодарствуйте, дружочек, – царственно кивнула я.

– Вы ща дверку заблокируйте на замочек, – заботливо принялся наставлять меня Юрик, – и не выходьте, пока этот дурак Макс не постучится, не сомневайтесь, я обучу его правильным манерам, стуканет и станет поджидать, вы не торопитесь, писайте вволю.

– Спасибо, милый, – тоном государыни-императрицы отозвалась я.

Юрик заулыбался и ушел, я в мгновение ока заперла дверь, юркой кошкой шмыгнула в окно и понеслась быстроногим оленем в родной двор к тоскующим там «Жигулям».

Сначала медленный Юрик протащится по коридору, потом Макс дотопает до туалета, поскребется в створку и станет ждать «тело». Пока до бравых охранников дойдет, что вверенный их заботам объект смылся, я успею дорулить до клиники. Ах, жаль, не увижу лица Юрика, когда очумевший Макс заорет:

– Виолетта Леопардовна утекла в трубу!

Надеюсь, они догадаются, что госпожа Виолова-Тараканова ушла через окно, и не станут срывать с места унитаз и вытаскивать трубу, дабы найти в ней автора детективных романов.

До больницы я добралась без особых приключений и сразу пошла в морг. Лучше всего прямо на месте спросить у санитаров, находится ли здесь тело Наташи и что случилось с ней. Думаю, небольшая, но приятная сумма заставит их быть откровенными.

Трупохранилище оказалось на редкость цивилизованным. Посетители вначале попадали в приемную, где стояли вполне приличные кресла, а на столике лежали растрепанные журналы. Тут даже имелся телевизор, правда, допотопный черно-белый вариант, но все же исправно работающий, и пахло в зальчике хвоей, аромат был слишком сильный, он явно вытекал из спрятанного в незаметном месте ароматизатора.

В комнате беседовали двое: женщина неопределенных лет, закутанная, несмотря на жаркий день, в шерстяную кофту, и мужчина, вернее парень, одетый в белый халат. На меня они не обратили никакого внимания, а я, сообразив, что сейчас сотрудник морга разговаривает с родственницей умершего больного, постеснялась задавать вопросы и, решив подождать, пока патологоанатом освободится, села в одно из свободных кресел.

– Вот видите, – говорил доктор, – она не лечилась.

– Нет, – кивнула женщина, – вообще к врачам не ходила.

– Наплевательски относилась к своему здоровью.

– Молодая, думала, так пройдет, у нее всегда весной и осенью желудок болел.

– Язва коварная вещь!

– Ага.

– Прободение и привело к смерти.

– А-а-а! Ничего сделать нельзя?

– Когда? – оторопел доктор.

– Ну… сейчас!

– Ваша сестра умерла!

– Она мне не родная, только по матери, – непонятно для чего уточнила тетка, кутаясь в кофту.

– Все равно вы родственница.

– Не совсем.

Врач помрачнел.

– К чему речь ведете? Не желаете похоронами заниматься?

– Господь с вами, – замахала руками тетка, – не бросишь же, как крысу, хотя, конечно, Наташа та еще дрянь была, но смерть грехи смывает. Скажите, это заразно?

– Что? – снова потерял нить беседы парень в белом халате.

– Язва.

Патологоанатом вытащил сигареты.

– Десять лет назад мы однозначно отвечали на подобный вопрос: нет. Винили во всем неправильное питание, курение, нервные перегрузки. Потом медицина глянула на язву с иной стороны, теперь она лечится антибиотиками вкупе с трихополом, комбинация, которая в принципе помогает всем, но иногда язва протекает бессимптомно, регулярных болей нет, человек начинает ощущать дискомфорт в тот момент, когда уже практически поздно. Мне сейчас трудно сказать, что именно случилось с Ереминой. То ли она глушила себя обезболивающими, то ли и впрямь не ощущала сбоя в здоровье.

– Значит, можно заразиться язвой, – протянула женщина, – от Наташи.

– От покойной? Нет, конечно.

– А-а-а! А еще чем?

– Вы о чем?

– Когда человек умирает, что с болячками случается?

Я удивилась странному вопросу, врач, похоже, тоже, потому что он воскликнул:

– Никак не пойму, куда вы клоните!

– Ну, допустим, умер человек с туберкулезом, бывает же такое?

– Сплошь и рядом.

– И вообще, на тот свет редко уходят здоровыми.

– Это верно.

– Так куда зараза денется? Туберкулез тот же!

– В могилу, – слегка растерялся парень, – или в огне крематория сгорит.

– А если совсем страшная болезнь была! Ну, типа чумы, тогда как? – не успокаивалась тетка.

Врач резко встал.

– Чумы на земном шаре нет, она осталась лишь в пробирках.