Приданое лохматой обезьяны

Полина решила утешить незадачливую сыщицу.

– Мы сами не сразу сообразили, что Сергея Сергеевича не существует. Если б Косулина случайно на «Осипова» не наткнулась, а тот от злости «краса ненаглядная» не вякнул, не понять бы, кто из них кто. Усков здорово закамуфлировался, все предусмотрел! Он небось давно чужие секреты скупает, а на выражение, которое иногда произносит, внимания не обращал.

– Норка на рыбьем меху… – вздохнула я. – Моя тетка Раиса так говорила, когда речь шла о людях, которые пытаются выдать себя не за того, кем являются. Но неужели Косулина пошла к Ускову с откровенным разговором?

– Дура, да? – грустно спросила Полина. – Прямо к нему в кабинет поперла, а потом из офиса ушла. Мне эсэмэску прислала, сейчас прочитаю, я ее не стирала. Вот: «Поля, все супер. Он испугался. Через два часа отдаст мои документы. Це и лю. Вечером встретимся». Но ко мне Лена не приехала. И на следующий день на работу не явилась. Сотовый был выключен. А потом директор нам объявил: «Косулина уволена за воровство. Не болтайте о Елене, негативная информация может отразиться на продаже игрушек».

Касаткина шмыгнула носом:

– Я сразу поняла, что Усков ее убил!

– А потом вырвал из телефонной книжки страницу с адресом и телефонами Елены, – дополнила я. – В принципе, Николай Ефимович не очень рисковал. Он подобрал штат из женщин с темным прошлым, которые в основном не имели подруг и родственников. Ни Кириллова, ни Ромина не поднимут шум из-за исчезновения Косулиной, а родни у Елены нет.

– Я отнесла заявление в милицию! – воскликнула Полина. – Сначала его брать не хотели, велели три дня ждать, затем взяли, но ничегошеньки не сделали. Сволочи! Им на простого человека плевать.

– И ты решила сама наказать Ускова… – протянула я.

Полина выпрямилась.

– Точно! Но, в отличие от Ленки, у которой сдали нервы, я не поперла напролом.

Касаткина вновь стала следить за Николаем Ефимовичем и внезапно поняла, какую ошибку совершила. Прежде она незаметно сопровождала директора до его дома, видела, как тот паркует во дворе «Жигули», и караулила около часа. А когда в окнах квартиры Ускова гас свет, уезжала, думая, что директор из породы жаворонков и ложится спать в девять вечера.

Но теперь-то Полина знала про Осипова и предположила: что, если подъезд дома имеет еще и черный ход? Девушка изучила окрестности и была поражена хитроумием объекта слежки. На первом этаже дома находился мини-маркет с простым ассортиментом: хлеб-молоко-яйца-пиво-плавленый сыр. Лавка имела выходы на проспект и во двор. Но хозяин торговой точки не желал упустить ни одного потенциального клиента, поэтому в магазинчик можно было попасть прямо из подъезда. Оборотистый торгаш сообразил, что жильцам не захочется выползать на улицу в дождь или снег, а вот если людям не понадобится накидывать верхнюю одежду и брать зонтик, то они охотно зайдут за хлебом и сахаром. Усков мог спуститься в магазин и выйти через него. Касаткина решила это проверить. Она увидела, как в квартире директора погасли люстры, но на этот раз не удалилась со спокойной душой, а затаилась, глядя на дверь лавки. Через пять минут оттуда бодрой походкой вышел Усков. Он не сел в «Жигули»-развалюху, пешком двинулся в глубь квартала, спустился в подземный гараж и выехал оттуда на новенькой иномарке.

Полина поработала лучше иного детектива. Она выяснила адрес Вениамина Харитоновича, и ей удалось узнать, что настоящий Осипов алкоголик. Вероятно, у него за плечами тоже было некое преступление, раз пьянчуга отдал свой паспорт Ускову. А может, Николай Ефимович просто платил запойному мужику. Полина решила: скорее всего, документы, компрометирующие сотрудников фабрики, директор держит в квартире, приобретенной на имя Осипова. Николай Ефимович прикидывается бедным, но имеет большие деньги, убивает и шантажирует людей по заказу, однако действует не своими руками. Исполнителями являются сотрудники фабрики, причем за выполнение заданий они ни копейки не получают.

Глава 33

Полина сделала глубокий вдох и повысила голос:

– И вот, когда картинка у меня сложилась, когда я поняла, что творит Усков, тогда…

Девушка замолчала.

– Тогда ты решила отравить его и насыпала в коньяк те самые «пастилки», – медленно закончила я фразу. – Знала о привычке Ускова иногда опрокинуть рюмашку. Мысль о том, что он за рулем, не мешала Николаю Ефимовичу выпить граммов пятьдесят. Но, к сожалению, Усков угостил еще и Антонину Михайловну. Поля, что же ты наделала! Тебя посадят за убийство!