Приданое лохматой обезьяны

Я снова набрала короткий номер, и на сей раз диспетчер откликнулась сразу.

– Двадцать девятая. Что у вас случилось?

– Семья слегла с поносом! – заголосила я. – Вернее, засела в туалетах. Молодой мужчина и девушка. Им плохо.

– Какой срок беременности? – задала вопрос женщина.

Они что, сговорились? Или существует должностная инструкция с определенным списком вопросов?

– У них понос! – заявила я.

– Дождитесь утра и обратитесь к районному терапевту.

– Девушка, – заорала я, – стойте!

– «Скорая», двадцать девятая. Что у вас случилось?

– У всей семьи проблема с желудком.

– Дождитесь утра и…

– Двадцать девятая, вы робот-сквоттер? – закричала я.

– Нет, – обиженно отозвалась женщина. – А что у вас случилось?

– Ведь я уже сказала: у людей понос! – гаркнула я.

– «Скорая» по такому диагнозу не выезжает. Хотите, дам номер платной неотложки? – неожиданно проявила сострадание диспетчер.

Мне всегда казалось, что за деньги лечиться лучше, поэтому я обрадовалась.

– Диктуйте.

На подстанции, где оказывали услуги за наличный расчет, отреагировали немедленно, но вопрос задали тот же:

– Что у вас случилось?

Я, наученная горьким опытом общения с представителями муниципальной медицины, резко сгустила краски:

– Людям очень-очень плохо. Тошнота, понос, температура, озноб, сыпь, почесуха, судороги. Имеем весь набор. Только скорей приезжайте. И не спрашивайте про беременность, в данном случае она ни при чем.

– Больные выезжали за границу? – поинтересовались на том конце провода.

– Да, да, да, – соврала я, – в Париж.

– Франция не Средняя Азия, – обрадовалась диспетчер. – И мне бы не понравилось услышать про командировку в Дели.

«Вилка, ты идиотка!» – обругала себя я. Прогулка по столице влюбленных не может насторожить доктора. Во Франции со времен Средних веков не случалось эпидемий холеры, чумы и оспы. А вот в населенных пунктах по берегам реки Ганг можно подцепить любую болезнь. Я очень хочу, чтобы в кратчайший срок к нам примчался автомобиль, забитый лекарствами, с парочкой специалистов. Я оплачу все счета, ждать до рассвета преступно. Если Юра покорно взял лекарство, значит, ему на редкость плохо.

– Погодите, погодите, – зачастила я, – Париж был последним пунктом их пребывания. До этого Юрий и Нина посетили Гаити, Замбию, Конго, заехали в Индию, Пакистан и заглянули в Бангладеш. Вот!

– Диктуйте адрес, – приказала диспетчер.

Страшно довольная собой, я вернулась в спальню и, не зажигая света, шлепнулась на кровать.

– А-а-а… – простонал матрас. – Нельзя ли поосторожней?

– Ты лег на мою половину, – вздохнула я, отползая в сторону, – раскинулся поперек. Эй, Юрасик, тебе лучше?

– Не особенно, – заныл Шумаков.

– Но ты вышел из туалета! – обрадовалась я.

– Живот больше не выворачивает, – признался Юра.

– Вот видишь! Следовало сразу принять лекарство, – менторски подчеркнула я. – В другой раз не спорь!

– Я ничего не ел, – сонно ответил Шумаков, – положил на место в аптечку целую упаковку.

Я села на постели.

– Ты не проглотил гель?

– Нет, – промямлил Шумаков.

– Но ты его забрал! – недоумевала я.

– Отлично понимал: если не возьму тюбик, ты не отстанешь, простоишь под дверью до утра. – Юра зевнул. – А мне неудобно пользоваться сортиром, когда подслушивают. Я застенчивый.

Меня смело с кровати. Шумакову вовсе не плохо, он слопал несвежий гамбургер и уже оклемался. Надо срочно отменить вызов «Скорой»!

– Что надо? – прохрипел в трубке мужской голос.

Я удивилась – до сих пор диспетчеры реагировали иначе. Но они были женщинами…

– Хочу отменить вызов «Скорой», – зачастила я, косясь на часы, которые показывали пять утра, – десять минут назад я вам звонила. Извините, у нас уже все выздоровели.

– Хорошо, – буркнул дядька.

– Не забудете? – не отставала я.

– Задержал машину, – еле слышно ответил диспетчер.

С чувством выполненного долга я вернулась в спальню и сладко проспала до десяти.

Вырвавшись из лап Морфея, я с удивлением обнаружила около себя похрапывающего Шумакова. Ткнула его в бок и спросила:

– Что ты делаешь?

Юра приоткрыл один глаз.

– М-м-м, Вилка, ты за последнее время стала очень любопытной. Сначала допытывалась, с какой целью я зашел в туалет, теперь интересуешься моими действиями в постели. Я сплю! Мне очень хорошо.

– Тебе станет очень плохо, когда ты поймешь, что опоздал на работу, – вздохнула я. – Живо вставай, на планерку не успеешь! Советую по дороге придумать какой-нибудь эксклюзивный форс-мажор. Похороны очередной троюродной тети не прокатят.