Муму с аквалангом

Глава 13

Маленький серый дом, очень похожий на московскую хрущевку, прятался под горой. Я взобралась на четвертый этаж и попыталась отдышаться. От столичного дешевого жилья греческий вариант отличался весьма потертой ковровой дорожкой на лестнице и запахами. У москвичей на лестницах воняет кошками да щами, а на всех подоконниках стоят жестяные банки из-под растворимого кофе, набитые окурками, поскольку жены выгоняют мужей дымить в подъезд. А у греков в парадном витала гарь от оливкового масла, интенсивный аромат чеснока и какой-то едкой парфюмерии – то ли дешевых духов, то ли освежителя воздуха. У каждой двери стояла маленькая мисочка, наполненная сухим кормом. В Греции любят кошек и подкармливают их. Наверное, в благодарность за заботу киски не гадят на лестничных площадках.

Очутившись около нужной двери, я поискала звонок, не нашла его, зато обнаружила прикрепленное кольцо и постучала железкой о деревяшку. Послышался тихий щелчок, на пороге возникла совершенно седая старушка в больших очках, за стеклами которых блестели неожиданно молодые, яркие глаза.

– Здравствуйте, – улыбнулась я.

Старуха произнесла что-то по-гречески.

– Роза? – спросила я.

Хозяйка квартиры сделала шаг назад и ответила:

– Ноу.

– Sprechen Sie deutsch?

– Ноу, – помотала головой хозяйка, – дойч ноу, инглиш йес!

Очевидно, у старушки плохие зубные протезы, потому что при разговоре она чмокала и не очень четко выговаривала слова.

Я вполне свободно владею немецким языком, а вот английского не знаю, но, порывшись в глубинах памяти, сумела составить необходимую фразу.

– Э… э… ай вонт спикен Роза!

– Ноу, ноу!

– Ай фром Москва, фром Раша, – ощущая себя полной идиоткой, продолжала я.

Гречанка развела руками и решительно велела:

– Гоу!

– Ноу, – в рифму ответила я. – Плиз… э… ватер… Ай вонт пить… дринк… буль-буль…

Старуха поняла просьбу незваной гостьи, на ее лице появилась улыбка, она кивнула и поманила меня:

– Камин…

Сначала я опешила: при чем здесь печь в гостиной? Потом сообразила: меня по-английски приглашают войти, и быстро перешагнула порог. Хозяйка довела меня до небольшой комнаты, указала на протертый диван, подошла к приземистому буфету, протянула руку к большому кувшину, громоздившемуся между ярким фото в резной рамке и квадратными часами…

– Стойте! – вскрикнула я.

– Йес? – удивилась хозяйка. – Ватер ту ю. Ноу?

Но я уже подбежала к буфету, ткнула пальцем в снимок и воскликнула:

– Значит, Роза здесь живет! Точь-в-точь такая фотография есть у Эммы. На ней изображены Поспелова и Софья. Их запечатлели в саду дома Калистидасов! Э… э… итс Эмма энд Софи! Ай вонт Роза! Э… э… э…

Старуха опустилась в кресло и на хорошем русском языке спросила:

– Кто вы?

Я отпрыгнула к окну.

– Вы говорите по-нашему?

– Верно подмечено, – кивнула старуха.

– Мне нужна Роза, экономка Калистидасов.

– Откуда у вас этот адрес? – продолжала допрос гречанка.

– Эмма дала.

– Кто? – нахмурилась она.

– Поспелова, – уточнила я.

– Если вы из полиции, то я ничего плохого не сделала, – замотала головой хозяйка, – живу тихо, скромно. Посмотрите сами – похоже, что у меня есть деньги? Все россказни про богатство Калистидаса преувеличены.

– Меня прислала Эмма, – повторила я. – Или, может, Софья.

Хозяйка вцепилась пальцами в ручки кресла.

– Кто?

– Дочь Калистидаса.

Старушка медленно встала, с видимым трудом доползла до буфета, открыла стеклянные дверцы, взяла с полки темный пузырек и начала медленно капать лекарство в рюмку. Очевидно, это был некий аналог валокордина, потому что по комнате поплыл знакомый мне с детства запах.

– Послушайте… – прошептала гречанка, приняв капли, – я понимаю, вы имеете желание добраться до счетов Калистидаса. Но поверьте, Константин умирает, и очень жестоко сейчас напоминать мне о Софье. Девочка погибла страшной смертью, ее прах давно захоронен в семейном склепе. Оливия ушла на тот свет, Константин почти в могиле… Что еще вы хотите? Забрать у меня квартиру? Она съемная. Дом Калистидаса? У него нет наследников, вилла отойдет государству. Я стара и больна, похоронила всех дорогих мне людей, на земле меня держит лишь необходимость помогать Константину, но, видимо, уже в течение недели все закончится. Бедный Калистидас отправится к своей семье, и я двинусь за ним. Финита ля комедия. Вы, наверное, узнали о предполагаемой скорой кончине Кости, прочитали в газетах, что он едва жив, поэтому и поспешили сюда? Думаете, он на смертном одре признается? Назовет номера счетов? Абсурд. За решеткой сидит невиновный.