Экипаж черного корабля

Вначале, как водится, в нескучных, но суматошных, абстрактно-индикаторных переживаниях поймались, увязли в перекрестье экранов красно-зеленые призраки. И утопились пальцы в гашетках пулеметно-пушечных прелестей. И передовые машины «баков» полыхнули, с отчаянной мстительностью пережимая, давя мощью пожара тепловые датчики «Циклопов». Но разве они нужны теперь, когда все вокруг озарялось отрывистыми вспышками танковых пушек? Сейчас они являлись такими же лишними, как вдвинутые в панели башен звукоуловители — столь нужные в разведывательном походе приборы. И, наверное, несчастные полицейские не успели опомниться, привыкнуть к клочьям накатывающей из темноты смерти, не до конца поняли ее не совсем рулеточную, а спланированную кем-то избирательность, выделившую из всей массы преимущественно первые и последние машины, а уже только потом, в процессе, чрезмерно активные, начавшие выруливать и покидать строй. Они, эти «белые каски», еще даже не пропитались чувством неизбежности выпуливающей откуда-то, косящей напропалую смерти. Они еще не привыкли к участи разрываемых в клочья жертв Кровавого Пожирателя, а их уже ввергли в новую фазу и вместо разрывов в клочки-перышки сунули в мясорубку плющащих тела и железо гусениц. Когда «Циклоп» встает на все четыре опорных катка, понятие «клиренс» для него исчезает — сплошной ковер бегущего с бешеной скоростью, топчущего мир железа. Что можно этому противопоставить? Если кто-то из встречных «баков» когда-то, в воинских сборах канувшего в тартарары идиотизма, в парадности тешащих генеральские морщины учений проходил практическую муштру в танко-истребительном батальоне и знает, как в лихом броске сигануть меж гусениц, пережить, распластавшись, бездонные секунды и, воспрянув кометой позади, впечатать в широченную беззащитность кормы кумулятивную гранатовую связку, тягаться с «Циклопом» ему все ж таки не стоит — навык, который он много циклов нес в героическое будущее, однозначно лишний. Чем можно себя тешить? Разве только тем, что распределенная на большую площадь масса автоматически снижает давление на квадратный сантиметр? Значит, рискнувшего совершить подныривание вплющит в припорошенный стекломильметол шоссе не так глубоко? Вопрос спорный: снаряженный под завязку «Циклоп» дотягивает до двухсот тонн,

И потому на заброшенной, когда-то проложенной Империей дороге творилось страшное. Пять взбесившихся железных чудищ таранили, скидывали прочь, раскатывали, рвали все попадающееся на пути. А путь их был очень извилист. Часто они проскакивали мимо чего-то живого и даже движущегося потому, как у водителей чудищ был узкий обзор, а те, кто давал команды на разгон или остановку, терялись — слишком много интересной подвижности мельтешило вокруг, распыляя внимание, но разогревая азарт. Здесь, в вертящемся смерче бойни Планирование отступило в панике, сдав позиции Хаосу — наилучшему планировщику в таких делах. А прабабушка Энтропия, посмеиваясь, потирала ручки, спрятавшись за спинами и покуда уйдя в тень; она просто тихонько, по нитке, пила тепло из еще не остывших насовсем тел, мясных клочьев и притушенных двигателей. А там, впереди, у нее имелась в запасе вечность.

40. ПЕРВАЯ ФАЗА

И какова же могла быть не научная, а военная цель появления на вражеском берегу одиночной «боевой горы»? Ведь любому, даже мало понимающему в военном деле брашу понятно, что, несмотря на гигантскую мощь и «беременность» гига-машины танковым легионом, этого вовсе недостаточно для захвата и контроля побережья вооруженной до зубов Империи. Ведь нельзя же маскировать наивностью знание того, что даже после массированного применения по врагу термоядерного огня что-то и где-то у него сохранится, и этого чего-то вполне хватит для сворачивания шеи нескольким тысячам задраенных в броню танкистов. Естественно, вполне резонно рассчитывать на неожиданность — права первого хода за счет первичности развертывания никто не отменял, но не до такой же степени. Кабинетные стратеги Брашпутиды при всей своей зацикленности на ядерных фугасах сжевали на планировании малых и больших войн огромный омлет из собак, так что рейд «Сонного ящера» по исконной территории Эйрарбии они могли рассматривать только как первую фазу вторжения. Разумеется, она была необходима и даже неизбежна. Последующая высадка на берег армий захвата — это все-таки не организованное природой цунами, которое несется по морю-океану, не зная, что встретится впереди: может, там заблаговременно построен чудовищный волнорез и в тщете развеются прахом мечты о смыве в тартарары отстроенного по новой города? И если высаживающаяся армия встретит фланкирующий огонь ядерных батарей, там, в далеких штабных кабинетах, мигом освободится порядочное число служебных кресел и оживленно пересыплются песчинки внутренностей пирамиды верховных штабов.