Страстная ночь в зоопарке

Соблазнить Роберта оказалось нелегко, но Зиночка с этим справилась. Они встречались в крохотном домике, где ранее жил Борис.

Я перебила рассказчицу:

– Младшая дочь Звонарева намеренно убила человека! Вы понимаете, что натворили?

Зинаида округлила глаза:

– Ничего особенного. Мы уедем, я сделаю операцию, ну подумаешь, детей не будет, не особенно и хотелось. Но я отомстила той, из-за кого погиб Генрих! Я очень любила Брама, и мне совсем не нравится быть больной! Ну совсем-совсем-совсем.

– А ты напишешь книгу, – заявила мне Надя, – назовешь вещи своими именами и получишь миллион. Крутой детектив получится, еще и гонорар огребешь.

– Волкова причинила Лере много страданий, из-за нее заболела и покончила с собой Катя, заражена Зина, – протянула я, – но…

– Не забывай про мою маму, – перебила меня та, – она потеряла Алексея Журчало, с которым хотела создать семью.

– Но чем провинился Роберт? – задала я вопрос.

Надя ухмыльнулась:

– Да ничем. Пусть Ольга помучается! Умереть самой просто, а вот знать, что ты стала причиной кончины близких, – невмоготу. Бей врага его же оружием. Кто это сказал? Бисмарк?

– Александр Македонский, – с видом знатока поправила Лякина.

– А, неважно, – отмахнулась Надя. – Ольга порыдает на похоронах, авось поймет, каково это – терять любимого, а потом ты добьешь ее своей книгой! – сказала она мне. – Получится бестселлер! Не забудь указать, что все события подлинные.

– Жаль, этот недолго продержался, – воскликнула Зина, – уже хнычет!

Надя пнула сестру ногой, в комнате воцарилось молчание, мне стало страшно.

– Минуточку! Лера недавно сказала: «Хочу побывать на похоронах Бориса». Я подумала, что она оговорилась, имеет в виду Роберта. Но ты, Надя, только что произнесла: «кончина близких» во множественном числе. И Зина заявила: «этот недолго продержался, уже хнычет». Но Роберт не может хныкать, он умер!

Я схватилась за горящие щеки. Перед глазами возник Борис, лежащий на полу возле опрокинутой зонтичницы, его задранная штанина, бинт вокруг щиколотки, кусок красной бумажки на полу, обрывок окровавленного пластыря в маленьком санузле его старого дома.

Мне стало совсем плохо:

– В дверь звонил не плохо воспитанный Франц, желавший в поздний час выразить сочувствие Ольге, а почтальон. Красный клочок – это клапан, заклеивающий телеграмму. Борис разорвал его, уронил на пол, прочитал, наверное: «Владимир Корсунский рад встрече с Борисом. Астрея», растерялся, споткнулся о подставку и упал. Он скрыл от меня послание. А вот в первый раз Оля не смогла этого сделать, потому что почту принесла горничная. Глупая, плохо воспитанная девушка открыла телеграмму и зачитала вслух: «Володя Корсунский рад встрече с Робертом. Целую в сахарные уста. Астрея»

– Ну, блин! – протянула Надя. – Лера! Какая! Решила все погубить? Снова телеграмма! Ты совсем дура?

Лякина вскочила и выбежала из комнаты.

– Да, – гордо ответила Зина, – вот уже месяц, как Борька со мной в домик ходит. Ха! Мужики идиоты! Жить ему осталось чуть! Уже язвы пошли. Оле это «понравится»! И муж, и брат! Оба! Чтоб сомнений не было, она письмо получит, а там всё черным по белому будет объяснено.

– Вы сошли с ума! – прошептала я. – Все!

– Может, я и дура, – воскликнула Лера, возвращаясь в комнату, – но раньше вас поняла, что Виола не просто разнюхивает! Приперлась в «Шпикачку». Я хотела ее делом занять, денег пообещала, если она мне поможет управляющей стать, такой спектакль разыграла! Запутывала следы! Вот. И сейчас знаю, как нам поступить. Времени мало! Вот! – В мое плечо будто впился комар. Руки, ноги потяжелели, веки начали закрываться. В голове вяло толкались мысли: «Борис приревновал Зину, решил, что она ему изменяет, надеялся, что я разузнаю, к кому та ходит по ночам. Надя и Зинаида сейчас уедут. У сестер на руках билеты. Леру они увезут с собой, не дадут ей насладиться видом рыдающей на похоронах Оли. То-то в самом начале беседы младшая Звонарева, услышав, как старшая заявила: «Мы улетаем тридцатого в Испанию», – изумилась. Они отправляются сегодня, и вовсе не в Страну басков. Мне вкололи сильное снотворное, я не способна пошевелиться».

– А ну, открой глаза, – потребовал громкий голос.

Я с трудом выполнила приказ. Перед моим носом возникло лицо Нади.

– Книга! – сказала она. – Не нацарапаешь, другому автору закажу. Миллион получишь! Это слава! Бестселлер! Не упусти свой шанс!