Вечная ночь

О детской порнографии Марк знал все. Он постоянно смотрел продукцию конкурентов и даже иногда по-тихому пользовался чужими девочками в качестве заказчика.

Однажды Ика случайно застукала его в квартире на Войковской с двумя малышками, одной восемь, другой девять. Он рискнул заказать их туда потому, что это был последний день. Они переезжали на Полежаевскую.

Почти все барахло уже перевезли, Ика заехала случайно, кое-что забрать, открыла дверь своим ключом.

Нет, ничего особенного там не происходило. Марк с малышками просто разговаривал, все были одеты. Через пятнадцать минут он проводил их вниз.

— Видишь, как поставлено дело, — сказал он Ике, — деток привозит и забирает шофёр. Два часа с такими крошками — пятьсот баксов. Это я ещё поторговался, а так было семьсот, причём им, бедняжкам, выдают по полтиннику за клиента. Работать не умеют совершенно. Без слёз не взглянешь. Я, кстати, заснял. Хочешь полюбоваться?

Это был второй раз, когда она влепила ему затрещину.

— Ну, ну, что ты бесишься, дура? Я их пальцем не тронул. Я только попросил их показать, как девочки любят друг друга, и снимал. Мне же надо думать о новых кадрах, ты вон уже старушка, Женька постоянно выдрючивается, отлынивает. Стас недавно вообще удрал от голого клиента. Избаловал я вас, дармоедов.

— Ты точно не трогал их, не трогал? Честное слово? — плакала Ика.

— Я не понимаю, ты ревнуешь? — Он засмеялся. — Совсем офигела? Ревнуешь, да?

— Пошёл ты, гад! Ненавижу тебя! Ничего я не ревную, трахайся, с кем хочешь. Мне их жалко. Они маленькие.

— Маленькие, да удаленькие. Знаешь, как называется фирма, которая их прислала? Школа красоты «Незабудка». Детское модельное агентство. Заметь, не Москва. Старинный волжский город Киряевск. Все школьницы Киряевска хотят стать топ-моделями, и родители их тоже этого хотят. Платят приличные для провинции деньги, сто баксов в месяц, чтобы их драгоценных чад научили вести себя раскованно. Раздеваться, улыбаться, взрослых дядей не стесняться. Иногда их возят в Москву, будто бы на показы коллекций детской одежды, на фотосессии в глянцевых журналах. Домой они привозят деньги, заработанные честным трудом. И все довольны: дети, родители, сутенёры, клиенты.

— Тебя посадят, — прошептала Ика, — и правильно сделают.

— Тебя тоже, моя прелесть, — хмыкнул Марк, — мы с тобой партнёры. У нас один бизнес. Между прочим, далеко не самый грязный. Мы не торгуем наркотиками и оружием, никого не грабим, не убиваем и даже не обманываем. Мы снимаем красивое кино. Мы утешаем страждущих. Я пишу замечательные рассказы, которые пользуются большим успехом. Меня даже иногда называют новым Набоковым. Что же тут плохого?

Это была одна из постоянных его присказок: что же тут плохого?

— Ты просто доставишь человеку удовольствие. Что же тут плохого? — сказал он в тот день, когда повёл её в ресторан, где они встретились с маленьким лысым Гариком.

Из ресторана они поехали не домой, а к Гарику. У него была роскошная квартира на Брестской. Она напомнила Ике квартиру её детства. Такая же мебель под старину, диваны и кресла, обитые мягкой натуральной кожей, раздвижные двери. Они втроём немного посидели в уютной гостиной, потом Марк собрался уходить. Она не сразу поняла, что ей придётся остаться, кинулась за ним в прихожую.

— Я должен Гарику тысячу баксов, — сказал он, — полгода назад мы поспорили. Ты помнишь? У Качалова, когда я тебя увидел впервые и увёз. Ты же все слышала. Так вот, я выиграл. Ты стала красоткой, и он тебя хочет. Если ты не останешься, мне придётся отдать ему деньги, а у меня нет. Эту его тысячу я потратил на твои зубки.

— Напечатают роман, и ты отдашь, отдашь! — шептала Ика, обхватив его за шею. — Не надо, Марк, ну пожалуйста, я не хочу с ним, я очень тебя люблю, не оставляй меня здесь!

— Прекрати ныть, — сказал он, отцепил её руки и ушёл.

Куда ей было деваться? Назад в Быково, к тётке? Нет, лучше сдохнуть, чем это. К тому же она не могла представить себе жизни без Марка. Так получилось, что все неизрасходованные запасы любви, которые копились в ней после гибели родителей, достались ему, первому встречному мерзавцу. Она находила оправдание любому его поступку и ничего с собой поделать не могла.

Роман про клонов долго не хотели печатать. Марк не объяснял почему, говорил, что издатели придурки и ни фига не понимают в настоящей литературе. Наконец какое-то маленькое издательство выпустило книжку. Продалось совсем мало экземпляров. Гонорар Марк так и не получил. Ему объяснили, что за аренду склада, где гнил нереализованный тираж, заплатили столько, что не они ему должны, а он им.