Дети белой богини

Завьялов поморщился, вспомнив сцену у са­рая Павновых. Торопится друг Герман. Убить - и концы в воду. Слишком уж торопится.

- Я хочу от него это услышать.

- Что услышать?

- Как он убил мою жену.

- Упрямец ты, однако, Зява. Ну пойдем.

И Герман снял с гвоздика ключ с приметным брелком, машинально лаская пальцами серебри­стую обнаженную девушку. В коттедже директоратородского рынка по-прежнему было тихо. Эта тишина начинала пугать Завьялова. Снег, который сеял всю ночь, запорошил крыльцо. Если кто-то и входил в коттедж несколько часов назад, то сле­дов уже не осталось. Герман вставил в замок ключ. Дверь, петли который были добросовест­но смазаны, неслышно открылась.

Он первым прошел в холл и негромко попро­сил:

- Тс-с-с... Не зажигай свет. Вот она, дверь в подвал.

Сразу напротив входа - две ступеньки вниз и тяжелая дубовая дверь. Проект индивидуальный, по специальному заказу. Сауна - слабость дирек­тора городского рынка, про это знают все. О де­вочках не знают, но какая же сауна без девочек? Но вообще, кости попарить да пивком побаловать­ся - это святое.

Жена у директора тихая, миловидная женщи­на, безропотно выполняющая тяжелую работу по дому, частенько гостит у родственников в Мамоново. В дела мужа не лезет, скандалов не устраи­вает, прислугу не нанимает. Так, во всяком слу­чае, говорят в N.

- Герман, пистолет, - напомнил Завьялов.

- А? Да. - Горанин полез в карман за «Мака­ровым», потом толкнул дверь: - Не заперто. Ко­сой, сволочь, совсем осторожность потерял.

Он первым стал спускаться по ступенькам вниз. Дом был огромен, и подвал тоже. Часть его оборудована под погреб - вмонтирована сталь­ная емкость, чтобы вода не проникала, а овощи и домашние соленья не портились. Но большая часть отведена под сауну. Между этими двумя частями - пустое пространство, дабы жар сауны не обогревал стену, за которой находится погреб.

Из-за широкой спины Германа не было вид­но, что там, в предбаннике. Завьялов втянул го­лову в плечи, ожидая выстрела. Вот сейчас все повторится. И в ушах снова раздастся оглуши­тельный звон, после которого все погрузится во мрак. Но было тихо.

-  Эй, Косой, - негромко позвал Герман. И обернулся: - Никого.

Потом шагнул в предбанник, засовывая во внутренний карман куртки пистолет. Александр -следом. Сходство с рисунком (или со сном) пора­зило. Небольшая комната, стены которой обиты вагонкой, покрытой янтарным лаком, у стены топ­чан. Пахнет сгоревшей сосной и спиртным, на столе лужица, стакан опрокинут. Бутылки из-под пива и водки, пустая пачка из-под сигарет. Он уже понял, что тишина в предбаннике мертвая. Нико­го здесь нет. И на топчане никто не лежит на­взничь, но все-таки тупо спросил он:

- А где же труп?

- Убежал, - снова оскалился Герман.

- И полотенце... Я не вижу полотенца!

- Труп убежал с полотенцем на шее. Ну, ты доволен?

- Неужели ты его предупредил?

- А что мне это дает? - пожал плечами Гер­ман. - Он же в розыске. У нас есть и честные мен­ты. Вроде тебя. Попадется Косой - мне крышка.

- Куда же он делся?

- А я почем знаю? Ушел. Не на цепи ведь си­дел,

- Выходит, у меня галлюцинации? - растерян­но спросил Завьялов.

- А я тебе о чем говорю?

- Надо бы в сауне посмотреть.

- Смотри, - равнодушно сказал Герман и при­сел к столу. - Жарко тут, а?

Он толкнул дверь в сауну, заглянул туда, слов­но ожидая, что труп с полотенцем на шее окажется на одной из полок.

Полок было три, располагались они лесенкой. Самый жаркий пар всегда вверху. Здесь сгорев­шей сосной пахло ощутимее, но печка уже осты­ла. Рядом с ней стояло ведро с водой, в ведре пла­вал деревянный ковш. На верхней полке валялась мятая белая простыня. И - никого.

- Ну что? - спросил Герман.

- Ничего. Пусто.

- Что делать будем?

- Надо его найти.

- Предлагаешь мне бегать по городу с писто­летом, заглядывая во все злачные места? - зло усмехнулся Горанин.

- Ты ведь знаешь, где он. Знаешь.

- Нет, - покачал головой Герман.

- Врешь.

- Ты слишком много от меня хочешь.

- Надо обыскать дом. Вдруг труп где-то здесь?

- Это же незаконно! Хозяева сегодня вернут­ся. Вот-вот подъедут. Они на свадьбе у родствен­ников гуляли, а сегодня все, похмелье. Понедель­ник. Директору, конечно, наплевать, понедельник на рынке выходной, но протрезвляться он.будет здесь, в сауне. А ты предлагаешь дом обыскать! Из-за какого-то дурацкого сна!