Небо над бездной

– Вы меня не поняли. Только что человека сильно ударило током.

Дама продолжала улыбаться и смотрела на Соню ярко-голубыми бессмысленными глазами.

– Электротравма. Нужен врач, – медленно, по слогам, повторила Соня.

Администраторша бережно взяла ее под руку. Высокие каблуки зацокали по зеркальному паркету. От дамы пахло приторными цветочными духами. Рука, сжимающая Сонин локоть, была металлически твердой и холодной.

– Пройдемте к столу, Софья Дмитриевна, завтрак стынет. Кофе какой желаете? Эспрессо? Капучино? По-восточному?

– Двойной эспрессо, пожалуйста.

Дама отпустила Соню и зацокала прочь. Просторный ресторанный зал по-прежнему был пуст. В глубине, за единственным накрытым столом сидел Дима и ел яйцо всмятку. Соня опустилась на стул, залпом выпила стакан воды.

– Хороша тетка? – спросил Дима, кивнув на администраторшу, которая маячила вдали, возле бара. – У нас в школе была завуч по воспитательной работе, похожа на эту ведьму, как родная сестра.

– Я видела Чана, – сказала Соня, и зубы ее стукнули о край стакана, – помнишь, кто это?

– Не помню.

– Слуга. Ты слегка побил его, когда вытаскивал меня с яхты.

– А, маленький, в парике? Вьетнамец или малаец?

– Он кохоб.

– Кохоб? Что за народность такая? Впервые слышу. Где они обитают?

– Это не народность, это диагноз. Результат специальной психической обработки. Нечто среднее между человеком и домашним животным. Так объяснил мне господин Хот.

– Соня, ты бы съела что-нибудь, – Дима пододвинул ей тарелку с разными сырами, украшенными виноградом и ломтиками груши. – Вот этот, с плесенью, очень вкусный.

– Да, спасибо, – Соня налила воды и выпила еще стакан залпом. – Чан стоял на стремянке и чинил проводку. Его сильно ударило током, он затрясся. Нормальный человек от такого удара потерял бы сознание, а он спокойно продолжил свою работу. Голые провода, руки без перчаток, стремянка металлическая.

– Да, сон неприятный, – хмуро кивнул Дима и принялся намазывать маслом горячий рогалик, – я же говорил, надо было погулять после ужина, подышать. Если ложишься с набитым желудком, обязательно снится какая-нибудь дрянь.

– Дима, это был не сон. Я видела это наяву.

– На яхте?

– Нет. Здесь, в гостинице, несколько минут назад, между вторым и третьим этажами.

Дима протянул Соне рогалик с маслом.

– Тебе надо успокоиться и нормально поесть. Мы пришли сюда завтракать, а не обсуждать страшные сны.

Она едва заметно кивнула и пробормотала:

– Да, я поняла. Но я не могу есть.

– Давай кусай, масло тает. Вот умница. Теперь запей, – он поднес к ее губам стакан с апельсиновым соком.

– Дима, ты что, удочерил меня?

– Я за тебя отвечаю. Это моя работа. Вон кофе несут.

Соня покорно сжевала рогалик, выпила кофе.

Дима откинулся на спинку стула и стал листать тонкий глянцевый журнал.

На обложке зазывно улыбалась идеальная блондинка, снятая до пояса, в русском народном костюме, в веночке из васильков на белокурых волосах. Над головой у нее алели жирные буквы «ЛСД».

– Что это? – изумленно спросила Соня. – Я не вижу, глянец бликует.

– Не то, что ты подумала, – Дима повернул журнал так, что стала видна надпись целиком.

– «Лучистое Сиянье Доброты. Светоч. Общенациональный еженедельный журнал. Распространяется только бесплатно. Мы говорим «нет!» рекламе, гламуру, светским сплетням. Мы говорим «да!» чистой любви, высокой дружбе, семейному очагу. Мы поведем задушевную беседу с тобой, дорогой читатель, о главном и вечном», – вслух прочитала Соня и вопросительно взглянула на Диму. – Ну и что? У меня такой тоже валяется в номере.

– Да, он тут везде валяется. Я прихватил его в аэропорту.

– Зачем?

– «Светоч» – один из печатных органов ПОЧЦ, Партии общечеловеческих ценностей.

Когда они покинули ресторан, Дима склонился к ее уху и прошептал:

– У каждого свои кошмарные сны, у тебя Чан на стремянке под высоким напряжением. У меня – Петр Борисович в рядах учредителей славной ПОЧЦ. Поверь, электрический кохоб меркнет в лучах «Светоча», в «лучистом сиянии доброты».

– Хочешь сказать, твой кошмар кошмарней моего? – спросила Соня.

Они пересекали фойе, Дима кивнул на портреты Тамерланова и быстро зашептал на ухо:

– ПОЧЦ – его затея. Цель – перевести финансовое влияние в политическое. Йоруба худший из всех возможных партнеров в такой хитрой, опасной игре. Слишком много на нем грязи. Помнишь, как старуха в «Сказке о рыбаке и рыбке» захотела стать владычицей морскою? Если мой шеф все-таки решил играть вместе с Йорубой, значит, он сошел с ума.