Стриптиз Жар-птицы

– О! Вы пришли! – обрадовалась Жозя, сидевшая на диванчике с книгой в руках.

Оставалось лишь удивляться, коим образом пожилая дама могла отдыхать в такой обстановке. И в птичнике странно пахло – нет, не отходами жизнедеятельности разномастной стаи, а чем-то вроде лекарств.

– Смотри, Виолочка, – начала экскурсию Жозя, – вон там у меня австралийские птицы. Очень редкие! Знаешь, мне в зоопарке не поверили, когда я сообщила, что мои питомцы вывели птенцов, заявили, мол, в неволе они не размножаются. Ха! У меня самка яйца отложила и высидела их замечательно! Нравится?

– Очень, – покривила я душой, потому что чувствовала себя здесь отчего-то неважно. – А кстати, у вас ведь еще собака была, Линда…

– Да, – грустно ответила Данка, – умерла моя девочка.

– Не расстраивайся! – воскликнула Жозя. – А вот тут «гости» из Африки…

– Вы теперь увлекаетесь экзотами? – поддержала я разговор, очень надеясь, что экскурсия вот-вот завершится.

– А ну перестань! – вдруг воскликнула Жозя и бросилась к одной из клеток. – Только вчера приехал, а уже хамит! У нас так в семье не принято, изволь жить со всеми в мире!

Неожиданно мне стало совсем плохо – в носу защипало, в горле запершило, и, что называется, в зобу дыханье сперло.

– Ты как? – шепотом спросила Данка.

Я попыталась ответить, но не сумела выдавить из себя ни звука. Гарибальди быстро выволокла меня из птичника в прихожую и живо распахнула входную дверь.

– Спасибо, – пролепетала я, хватая ртом воздух. А когда я пришла в себя и смогла говорить, то заволновалась: – Наверное, Жозя обиделась!

– Да нет, не переживай, – улыбнулась Данка. – Она как ребенок! Ей новую птичку привезли, а та оказалась с тяжелым характером. Мама вчера весь вечер сокрушалась, до чего конфликтный экземпляр прибыл.

– Где же она берет всех этих экзотов? – запоздало удивилась я.

– Был бы купец, а товар найдется, – усмехнулась Дана. – Птиц я покупаю. Сначала имела дело с частными торговцами, но, понимаешь, пернатые прибывают в ужасном состоянии, чаще всего больные либо донельзя истощенные. Привезешь клетку домой, а ее обитатель через сутки покойник. Жозя так плакала! И денег, конечно, отданных нечистоплотному торгашу, жаль. В общем, я нашла в Интернете сайт и заказываю по каталогу из Германии всяких там дроздов и синиц. Знаешь, я хоть и живу в доме с вольером, но так и не научилась разбираться в пернатых, а вот Жозя у нас – профессор! Она выбирает нужный экземпляр, я оплачиваю, и новый обитатель доставляется самолетом из Франкфурта.

– Скажи пожалуйста! – восхитилась я. – Так просто!

– Да, – согласилась подруга, – теперь стало просто: прикатываешь в аэропорт, демонстрируешь бумаги и везешь домой здорового птенчика. Кстати, ты спрашивала про мою собаку…

– Извини, – быстро сказала я, – не хотела причинить тебе боль, не знала о смерти Линды.

– Ей исполнилось пятнадцать лет, – грустно сообщила Дана, – она умерла от старости. Но я через тот же Интернет нашла щенка, завтра должен в Москву прилететь. Цвергшнауцер.

– Кто? – не поняла я. – Извини, я не очень в породах псов понимаю.

– Есть просто шнауцер, – охотно пояснила Дана, – есть ризеншнауцер, здоровенный такой, лохматый. Пожалуй, повыше стола будет…

– Господи! Зачем тебе такой мамонт? – невоспитанно перебила я подругу. Но тут же спохватилась и решила обратить некорректное замечание в шутку: – Хотя… сможешь на нем в магазин верхом ездить. Впрочем, если на полном серьезе, то охранный пес в деревне совсем не лишний.

– У нас спокойно, – отмахнулась Дана, – до сих пор двери не запираем. Но ты, как всегда, не дослушала меня. Я ведь вела речь не о великане-шнауцере, а о цверге. Ну-ка, переведи с немецкого!

– Гном, – автоматически ответила я. И засмеялась: – Гном-шнауцер. Карликовый вариант.

– Верно, – кивнула Дана, – маленький, меньше кошки. Такой славный! Вот завтра его привезу, и увидишь. Ты же можешь у нас пару дней пожить?

Я глубоко вздохнула и внезапно ощутила полнейший душевный комфорт. Давно мне не было так хорошо, ни одна будоражащая нервы мысль не лезла в голову. Рукопись я сдала, никаких обязательств не имею, в доме у Гарибальди тепло, уютно, замечательно пахнет свежими булочками и кофе, а мой мобильник молчит…

– Мы с тобой, несмотря на дружбу, ни разу не говорили о твоем творчестве, а тут я прочитала в журнале статью про Виолову, – вдруг тихо продолжила Дана, оглядываясь на плотно закрытую дверь гостиной. – Там говорилось, что ты сначала лично раскрываешь преступление, а уж потом пишешь книгу. Скажи, это правда?