Стриптиз Жар-птицы

– Да, – кивнула Мура.

– Когда Феликс умирал, – продолжил Лям, – я несколько раз заходил в палату и заметил странную вещь – сыпь на шее и плечах, нечто вроде потницы. Я сказал о ней врачу, но тот отмахнулся. Впрочем, состояние Феликса было настолько тяжелым, что реаниматолог понимал: конец близок, потому обращать внимание на пораженную кожу не стал. А я тогда впервые подумал об отравлении. Вспомнил картинку из учебника по токсикологии… У меня была очень старая книга, сейчас уже подобные не выпускают, студентов стали обучать хуже, слишком большой объем информации требуется доводить до их ума, поэтому будущих медиков ориентируют на узкую специализацию в самом начале, вот и получается, что отоларинголог не способен померить давление, а терапевт ничего не знает про геморрой. Но нас муштровали, и я моментально вспомнил даже номер страницы, восемьдесят девять. Там были даны фотографии одного исследователя, доктора Терентия Малова. Он вместе с женой Розой изучал в тысяча девятьсот шестнадцатом году странную эпидемию на Курилах. Там деревня вымерла от сердечного приступа, скончались все: от младенцев до стариков. Малова с супругой отправили разбираться. Шла Первая мировая война, а эта «эпидемия» по соседству с Японией приключилась. Малов ничего не успел выяснить, кроме одного – жители отравлены неизвестным ядом. Перед кончиной у всех появилась сыпь, похожая на потницу, кое у кого она успела трансформироваться в крохотные язвочки. Что бы было дальше, непонятно, трупы сожгли. Но вот интересный факт: признаки заболевания случились у людей в один день, а умирали они по-разному, в зависимости от возраста и состояния иммунной системы. Но все, кто появился в деревне уже после странного случая, не заболели. На подмогу вызвали крестьян из других сел, в основном женщин, они поднимали больных, переворачивали, то есть находились в тесном контакте с ними, но никто более не заразился. Значит, воздушно-капельный путь передачи инфекции (если то была именно инфекция) исключается. Какой остается?

– Например, сексуальный контакт, – предположила Мура.

– А младенцы? А глубокие старики? – возразил Лям. – Тогда врачи подумали, что японцы распылили некий хитрый газ. Но до конца разобраться не сумели, в России случилась революция, о происшествии на островах забыли, появились более важные дела. Спустя некоторое время составитель учебника, сын Терентия, Афанасий, тоже врач, использовал архив родителя в разделе «Токсикология».

– Афанасий Малов? – удивилась Мура.

– Тебе знакомо это имя?

– Вроде да, – кивнула она. – У нас на кафедре училась девушка, Роза Малова, вроде Афанасий был ее дедом. Или отцом, не вспомню сейчас. Когда Розу принимали в аспирантуру, Матвей, наш ректор, вызвал меня к себе и попросил: «Пригляди, чтобы девочка прошла, она из хорошей семьи, все родственники врачи, в частности, Афанасий Малов – автор горы учебников. Очень положительная особа, нам такие в институте нужны».

– Странно, что ты помнишь о столь незначительном событии, – прошептал Лям.

– Такое не забудешь, эта история принесла всем кучу неприятностей, – вздохнула Мура. – Девушка покончила с собой из-за несчастной любви – прыгнула с крыши, разбилась насмерть. Меня, как и всех преподавателей, затаскали по кабинетам, допрашивали. Я устала повторять, что ничего не знала, мы общались только по учебным делам – публикации, исследования, Роза у меня дома не бывала, я к ней не заходила. Целый год нашу кровь пили. Это давняя история. Но какая связь между Курилами, Афанасием Маловым и Феликсом?

Глава 26

Павел тяжело вздохнул:

– Еще раз повторю. У Феликса имелись очень похожие пятна. Более того, за несколько часов до кончины некоторые из них начали трансформироваться в язвочки.

Мура прижала ладони к щекам.

– Думаешь, его отравили? Кто и зачем?

Лям с трудом повернул голову.

– Вот и я задал себе те же вопросы. Ответ очевиден – птичка. Дорогая, слишком дорогая вещь. Кто-то задумал ограбить Феликса и проделал все филигранно. Думаю, мерзавца следует искать в среде ваших знакомых.

– Нет, – отшатнулась Мура, – я общаюсь только с порядочными людьми!

– Ни один человек не станет разгуливать по свету, надев на себя табличку «Я подонок», – справедливо заметил Лям.

– В моем окружении всегда были достойные люди, – упиралась Мура.

– Я скоро умру, – прошептал Павел, – ты останешься без защиты. Тебе следует быть более избирательной в выборе знакомых. Если сейчас подумаешь, поймешь, что я прав. Кто знал, что у вас есть птичка?