Стриптиз Жар-птицы

– Сюда, – жалобно сказала я, – руки!

Разбегаева уронила очки.

– Мама! – взвизнула она. – Лапы!

Муся шлепнулся на спину и начал кататься по полу.

– Это кто? – в ужасе спросила ветеринар.

– Я думала, вы определите паразита, – затряслась я. – А еще вы приняли меня за сумасшедшую и решили отправить в Кащенко. И что теперь? Вместе в психушку поедем или попробуем выяснить, кто завелся в шерсти у Муси?

Разбегаева сжалась в комок.

– Мне тоже страшно, – призналась я, – но ведь пес мучается, вон как его колбасит. Давайте поступим так. Я попробую удержать цверга, а вы пороетесь у него в шубе.

– Имею альтернативное предложение, – дрожащим голосом ответила Разбегаева. – Действуем наоборот: я стреноживаю пса, а вы изучаете содержимое шкуры.

– Минуточку, кто из нас врач? – возмутилась я.

– Я готова определить вид паразита, – пообещала Галина Николаевна. И неуверенно добавила: – Правда, пока даже на ум не идет, что предполагать.

– В прошлые века врачи сражались с эпидемией чумы и прививали себе холеру, чтобы понять, как лучше справиться со страшными эпидемиями, а вы блохи испугались, – укорила я Разбегаеву.

– Таких здоровенных кровососов не бывает.

– Но они есть! И живут на Мусе!

– Впервые сталкиваюсь с подобным.

– Хватит болтать! – окончательно обозлилась я. – Начали. Раз, два… Ну, держу Мусю, а ты, Айболитка трусливая, засовывай руки ему в шкуру. Не крокодил же там!

– Думаешь, это не опасно? – прошептала докторша.

– Не знаю, но оно же не слопало Мусю. Значит, и тебя не тронет, – резонно предположила я.

Разбегаева перекрестилась, потом вцепилась в шерсть, встряхнула ее и заорала. Я, увидев, кто выскочил наружу, завопила еще сильнее. Пару секунд мы визжали дуэтом, потом ветеринар опомнилась:

– Это же мышь!

– Ага, – согласилась я. – Фу! Откуда она у Муси?

Галина Николаевна вздрогнула.

– Наверное, у собак такой шерстистости вместо блох живут грызуны.

– Ой! – поежилась я. – Похоже, там целое гнездо. Вон, еще шевелится!

– Где? – шарахнулась в сторону Разбегаева.

– Над хвостом, – уточнила я, отскакивая к стене.

Муся снова шлепнулся на пол и начал кататься на спине.

– Интересный казус, – пробормотала ветеринар, – коллеги не поверят. Хотя если подумать, то все логично. На улице резко похолодало, за пару часов лето в зиму превратилось, вот полевки и кинулись в теплое место. Мыши – распространенная беда загородных домов, они стремятся к уюту, еде.

– С ними все понятно, но Мусю надо обезмышить, – изобрела я новый глагол.

– Очень боюсь этих тварей, – призналась Разбегаева.

– Ты же ветеринар! – напомнила я.

– И что?

– Неужели никто не приносил вам на прием грызунов?

– Естественно, притаскивают, – кивнула Галина Николаевна, – люди кого только не держат.

– А ты убегаешь с воплем при виде хомячка?

– Конечно, нет.

– Тогда почему сейчас трясешься?

– У Муси в шубе дикие мыши, – жалобно протянула Разбегаева, – они не живут с хозяевами. Небось кусаются.

– Но нам необходимо их убрать! Как борются с грызунами?

– Ядом, – пожала плечами Галина.

– Не подходит.

– Ультразвуком. Есть такие приборы, человек их не слышит, а всякие там крысы с ума сходят.

– Неси скорей, – обрадовалась я.

– У нас такого нет.

– Тогда зачем рассказываешь?

– Не знаю, – прошептала Разбегаева. – Ты спрашиваешь – я отвечаю.

– Думай! – приказала я.

– Может, побрить его, – предложила Галина, – вместе с шерстью исчезнет и неприятность.

– Этот вариант оставим на крайний случай, – отмела я ее предложение.

Тут дверь в кабинет приоткрылась, и из коридора вошел здоровенный, похожий на рыжее облако котяра.

– Мяу, – с достоинством сказал он.

– Уйди, Тиша, – приказала Разбегаева, – не до тебя.

– Мр-р-р? – удивился кот.

– Какой красавец! – восхитилась я.

– Пригрели его ободранным котенком, – пояснила, улыбнувшись, Галина. – Откормили, теперь он при клинике живет. Очень умный, ладит со всеми, прямо психолог. Ой, смотри! Тиша, ты куда?

Не обращая внимания на Разбегаеву, кот вспрыгнул на Мусю и с нервным урчанием начал теребить лапами его шерсть. Хвать! В зубах Тихона очутилась мышь!

– Мама, – пискнула Галина и нагнулась под стол. Я зажмурилась.