Девушка с Рублевки

Я тоже побродила – между полками с едой, прикидывая, что еще нужно купить, кроме пакета муки и брикетов из филе окуня. Зазвонил мобильник, и я полезла в сумку его отыскивать, натыкаясь на бумажник и телефон шефа. И как я позабыла вчера их Эмме отдать! Мало мне своего барахла в сумке, еще это под руками путается!

– Алло!

– Лариса, здравствуйте. Вы что, уже в Москве?

– А, Самвел! Здравствуйте! Да, я вчера прилетела, так получилось, что раньше пришлось вернуться.

– А я пришел, смотрю – на кухне кто-то хозяйничал, даже испугался, думал, кто-нибудь чужой в квартиру влез. Замок ваш гвоздем вскрыть можно.

– Да ладно, что там у меня брать. Слушайте, Самвел, вы просто волшебник! Все так чистенько стало. В комнате очень удачно мебель передвинули. А кухню вообще не узнать!

– Я мебель передвинул, чтобы середину освободить, место нужно, где обои расстилать. Потом все обратно, как было, поставлю.

– Нет-нет, не надо, так очень хорошо стало. Могу представить, как будет выглядеть прихожая, когда вы закончите!

– Мне еще на два дня работы осталось.

– Да, я понимаю... Но я не буду вам мешать. Я сейчас в магазине, вернусь на часок, а потом уйду на целый день.

– Лариса, вы хозяйка, как вы можете мешать?

И я им действительно не мешала. Им – это Самвелу и его помощнице Мануш. Пока я возилась с тестом и начинкой к пирогу, а заняло это у меня полчаса, они закончили белить потолок в прихожей. А к тому времени, как пирог испекся – еще полчаса, – успели подготовить обои: настригли их кусками нужной длины и разложили в большой комнате.

Пирог и поднялся хорошо и пропекся. Я его делаю по «скоростному» рецепту – увидела в какой-то кулинарной передаче и запомнила. Начинка – мелко резаный лук, рыбное филе, лаврушка, соль и черный перец. Тесто – пакет кефира, полстакана растительного масла, пара яиц, сода и мука. Все размешать до густоты сметаны. Ложкой выложить на противень половину теста, засыпать начинку, выложить вторую часть теста, поставить в разогретую духовку, полчаса ждать. Все. Лично для меня самая большая сложность в процессе – равномерно начинку раскладывать, чтобы везде была, по всему пирогу. В этот раз я справилась – «пустого» теста не было даже с краев. Так, вот этот кусок Пенкину, вот этот на ужин заначу, а вот этим своих мастеров угощу. Тем более что их колбасу я вчера сожрала, а новую купить позабыла.

– Самвел, Мануш, идите чай пить, – позвала я мастеров. – В комнату пойдем? Или здесь, стоя, почаевничаем? – спросила я, разливая по чашкам кипяток.

– Здесь постоим. Зачем садиться, пока работа не сделана? – Самвел взял свою чашку и отошел к окну, освобождая место Мануш. Та отщипнула от пирога и похвалила.

– Нравится? – обрадовалась я. – Это вам на обед. А то я вчера колбасу вашу съела, вы уж извините. Домой поздно пришла, голодная была очень, а в магазин идти сил не было. Умоталась: и дорога, и больница, и поездка через всю Москву.

– Вы приболели? – посочувствовала мне Мануш.

– Нет, не я. Шефа моего скрутило, пришлось возвращаться раньше на четыре дня. Ему вчера «скорую» прямо в аэропорт вызвали, и сразу – на операцию.

– Что-то серьезное? – ахнула Мануш. – Может, ему помощь нужна? Лекарства какие-нибудь достать? Или врача хорошего?

– Заведующий отделением сказал, что сиделка может потребоваться...

– У моей родственницы дочка на медсестру учится, она может подежурить!

– Спасибо, Мануш. Пока не надо – вчера он нормально себя чувствовал. Сегодня схожу, проведаю, узнаю, как дела. Если что, пригласим дочку вашей родственницы.

В больницу к Пенкину я добралась часам к двум. По случаю праздничных дней посещения были разрешены с утра до вечера. Раскатистый голос шефа я услышала еще в коридоре – он что-то кому-то доказывал. Не настолько он плох, как меня вчера пугал завотделением!

– Здравствуйте! Виктор Алексеевич, а я к вам. Вижу, вы в порядке?

– О, Лариса! Привет, заходи! – Шеф полусидел-полулежал на подложенных под спину подушках и так обрадовался, что мне захотелось оглянуться: может быть, за спиной еще кто стоит, кому он рад? – А мы тут с мужиками спорим, пора ли уже говорить всю правду о войне, или нужно подождать, пока умрут все ветераны.

– Вить, да кому она нужна, эта твоя правда? – досадливо махнул рукой мужичок (вторая рука у него была забинтована), сидевший на своей кровати слева от Пенкина. – Молодым абсолютно плевать, были ли на самом деле герои-панфиловцы или их военные идеологи выдумали. А старикам, которые на вере в эти мифы войну выиграли, вся эта выкорчевка, за которую ты ратуешь, ножом по сердцу!