Иногда полезно иметь плохую память

— Я уже все сказал. — Макс двинулся вперед, но она удержала его.

— Посмотри же на меня! — потребовала она, и Макс посмотрел. Они стояли на бульваре, залитом косым оранжевым светом заходящего солнца. От этого света щеки у Юльки стали румянее, а глаза у Макса темнее. В ветвях нависшего над ними дерева защебетала птица. Мимо проносились машины. А они все стояли и смотрели друг на друга. Первым нарушил молчание Макс.

— Ну что ж… — хрипло проговорил он. — Ты, наверное, и так все знаешь…

— Знаю, — тихо ответила Юлька и отвела глаза. — А ты?

— Я тоже, — отвел он взгляд. — Я тебя правильно понял?

— Да. — Она уставилась на свои туфли. — Но ты не думай, что я только потому…

Они поцеловались. Потом взялись за руки и тихо пошли домой. Уже на подходе к дому он сказал:

— Знаешь, как я закончу свою «Девушку…»?

— Как? — спросила она, думая совсем о другом.

— Я напишу вот что… — И Макс смущенно прокашлялся. — «Они поженились и жили долго и счастливо».

Эпилог

Юлька проснулась от холода. С нее сползло одеяло, и она обнаружила его на полу. Осторожно сев в постели, она спустила ноги на пол, нагнулась его поднять и тут же почувствовала резкую боль внизу живота. От неожиданности она вскрикнула, и Макс немедленно проснулся.

— Уже? — сонно и встревоженно спросил он, приподнимаясь на локте.

— Не знаю, — прошептала она, прислушиваясь к своим ощущениям. Боль ушла, не тревожила больше. Макс зажег ночник над кроватью и внимательно посмотрел на нее.

— Как сейчас? — Он тоже сел в постели и осторожно погладил ее по руке. — Может, надо ехать?

— Не надо, — отмахнулась Юлька, бравируя своей смелостью, хотя боль эта напугала ее. Кончался март, наступали последние дни ее беременности. И хотя и Ольга Петровна, и остальные врачи, которым она показывалась, уверяли ее, что все будет прекрасно, ей как-то не верилось, что все закончится хорошо. "Хуже всего будет, если я растеряюсь и начну плакать, — думала она, представляя себе роды. — Или начну думать о чем-то неприятном.

О Жене, например, о Сергее Павловиче, об адвокате…" Последний разговор с адвокатом произвел на нее особенно тяжелое впечатление.

Николай Степанович превратился в седого старика за два-три дня. Он плакал и умолял ее сказать, не от Жени ли на самом деле ее ребенок. Но Юлька, и сама рыдавшая, не призналась. Разговор этот происходил как раз накануне ее свадьбы с Максом. Макс деликатно, оставил невесту с ее бывшим свекром наедине, но после этого несколько дней ходил сам не свой, пока не понял, что Николай Степанович окончательно разубежден и никаких претензий к Юльке не имеет.

Свадьбу сыграли скорее веселую, чем шумную. Свидетельницей была Лида, которая на этот раз держалась куда уверенней. «Этак я наберусь опыта и стану профессиональным свидетелем, — заявила она жениху и невесте. — Если еще раз понадоблюсь — зовите». Невеста с довольно уже заметным животиком улыбалась.

Молодые поселились в маленькой однокомнатной квартирке, которую выделили им мамы после размена их двухкомнатных квартир на три однокомнатные. Все квартиры оказались в том же районе, и это больше всего порадовало Юльку, которая не представляла себе жизни без бульваров. Над постелью молодожены повесили большой фотографический портрет Фрейда. Однако мечту о психологическом факультете Макс оставил. Проникшись ответственностью за судьбу своей семьи, он устроился на работу в фирму фармацевтического профиля. Макс, разумеется, ничего не понимал в фармакологии, но успешно справлялся с компьютером. Однако зарплаты его не хватало. Если бы не помощь мам, ребята жили бы впроголодь. Макс уверял Юльку, что в будущем он непременно купит большую квартиру и они ни в чем не будут нуждаться. «Так-то оно так, — соглашалась Юлька. — Но жить нам надо теперь…»

Резкая боль снова перегнула ее пополам.

Она застонала.

— Это схватки! — Макс вскочил с постели. — Сейчас же звоню маме — и едем.

— Нет, не надо! — испуганно попросила Юлька, пытаясь как-то оттянуть страшный для нее момент. — Может, это еще не они…

— Хочешь тут рожать? — Макс обвел взглядом квартиру. — Нет, я тебя не буду слушать, у тебя предродовой психоз…

— У меня пожизненный психоз, — простонала Юлька. — Звони скорее, ты был прав… Я рожаю…

Ольга Петровна примчалась через десять минут.

— Как ты?! — заверещала она, врываясь в квартиру и кидаясь к уже одетой Юльке. — Какой промежуток?