Амели получает письмо от американского солдата, несущего службу в Ираке....
Дмитрий Владимирович расхаживал по гостиной со стаканом минералки в руке. Варя в кресле у камина читала учебник философии раннего возрождения.
Дмитрий Владимирович, проходя мимо, поцеловал ее в пробор и тихо спросил:
– Когда у тебя следующий экзамен, солнышко?
– Завтра, – ответила она, не поднимая головы от учебника.
– Митя, может, все-таки пригубишь коньячку? – подал голос Павел Владимирович. – Не каждый день в тебя стреляют, и не каждый день твою жизнь спасает особо опасный преступник.
– А что, этот спецназовец с овчаркой оказался преступником? – Варя вскинула испуганные глаза. – Откуда вы знаете? Он что, приезжал сегодня?
– Его арестовали на дороге, в пяти километрах от поселка, – ответил Павел Владимирович, – но он оказал сопротивление, ранил двоих оперативников. Его застрелили прямо там, в лесу.
– Ой, мамочки, – Варя прижала ладонь к губам, – ужас какой! А откуда узнали, что он преступник?
– Ты бы шла спать, детка, – сказал Дмитрий Владимирович, – первый час ночи.
– Да, сейчас, – кивнула Варя, – только выйду, подышу немного перед сном.
Она соскользнула с кресла и, как была, в тапочках, в шелковом домашнем платье, вышла в сад. На свежих сугробах лежали, как лоскуты желтого бархата, отсветы горящих окон. Неподвижная гладь бассейна слабо дымилась от лунного света. Варя подошла к самому краю, присела на корточки, долго, пристально глядела на воду, словно пыталась проникнуть взглядом в самую глубь бездны, в черный бездонный квадрат посреди белого, покрытого чистым снегом сада. Наконец медленно поднялась, вытянулась в струнку, скинула платье, тапочки, осталась в одних трусиках и, крепко зажмурившись, с коротким звонким криком прыгнула в бассейн. Брызги вспыхнули в фонарном свете. Варя быстро, легко поплыла.
В доме хлопнула дверь, выскочил Дмитрий Владимирович, кинулся к бассейну.
– Варюша! Ты с ума сошла! Я сейчас, держись! Эй, быстро сюда полотенце, одеяло.
Когда он добежал до бассейна, она уже вылезла, тут же подоспел охранник с махровой простыней. Варя дрожала, но счастливо улыбалась.
– С ума сошла! – повторял Мальцев, кутая ее в простыню, поднимая на руки и целуя мокрое, холодное лицо. – Ты же плавать не умеешь!
– Оказывается, умею, – Варя весело засмеялась, обвила его шею ледяными русалочьими руками, – Митенька, миленький, ты женишься на мне когда-нибудь или нет?
– О, Господи, конечно, женюсь, счастье мое.
* * *
Экзамен по философии Варя сдала на «отлично», причем на этот раз была уверена, что такую оценку ей поставили вовсе не из-за благотворительной деятельности Дмитрия Владимировича. Она действительно неплохо подготовилась, к тому же билет достался не самый сложный.
Она легко сбежала по лестнице, протянула номерок в гардеробе и, ожидая, пока старик-гардеробщик отыщет ее шубку, крутила на пальце ключи от машины. Колечко соскользнуло, ключи отлетели и со звоном упали на кафельный пол. Варя наклонилась, чтобы поднять, но чья-то рука уже протягивала ей ключи.
– Спасибо, – она небрежно скользнула взглядом по лицу полноватого пожилого мужчины, подумала, что это какой-то новый преподаватель, и повернулась, чтобы взять у гардеробщика свою шубку.
– Здравствуй, Варенька, – произнес тихий, удивительно знакомый голос.
Варя застыла на миг, обнимая невесомую норковую шубку, вгляделась в круглое мягкое лицо, обрамленное небольшими седыми бачками по моде семидесятых.
– Илья Никитич? Добрый день…
– Странно, что сразу не узнала. Замечательно выглядишь, похорошела, повзрослела. Ты только что сдала экзамен. Надеюсь, на «отлично»? – Он взял у нее из рук шубу. Она долго не могла попасть в рукава, наконец справилась, выправила волосы, тряхнула головой, подняв вокруг себя волну глубокого, горьковатого аромата духов.
– Конечно, на «отлично», а как же иначе? Очень рада вас видеть, Илья Никитич.
– Я тоже, Варенька. Ты бросила трубку, но мы с тобой не закончили разговор.
ЭПИЛОГ
В Калифорнии, в белой трехэтажной вилле на берегу океана высокий сухощавый старик, один из самых богатых и известных адвокатов Голливуда Майкл Бэтурин отхлебнул минеральной воды из высокого бокала, поудобней устроился в кресле и нажал кнопку на пульте. Огромный экран замерцал серо-жемчужным дрожащим светом, зазвучала бодрая музыкальная заставка, оскалил пасть и зарычал черно-белый лев. На экране под грозную барабанную дробь вспыхнули буквы: «Красная петля».