Путь Кассандры, или Приключения с макаронами

– Не врешь?

– Чтоб мне провалиться!

– Не надо. Ты провалишься, а нам в дыру дуть будет. Ладно, слушай. На Белый отправляют только молодых и грамотных, и работа там полегче, чем на других островах. «Пчелам» дается шанс выйти в люди: за хорошую работу и примерное поведение им в конце срока промывают мозги и ставят печать. Не всем, конечно, а тем, кто угодит начальству. Таких там зовут «осами».

«Пчелы, осы какие-то… Что он сказал? Ставят печать? Господи! Ко всему я готова, но только не к этому!»

– Ты чего так побелела-то?

– Как! Да ведь я только что избавилась от своей печати! – проговорилась я с отчаяния. Слава Богу, меня никто, кроме соседа, не слышал: в это время кто-то как раз закончил очередной анекдот, и все громко смеялись.

– А ну, покажи правую руку! Я показала. На пальце еще белело овальное пятно.

– Похоже, что не врешь. Печать сведена… Э, да ты чего ревешь-то? И на Белом люди живут… Будешь хорошо работать – тебе поставят печать и выпустят.

– Да не хочу я снова ставить эту печать, я ведь вам планетным языком говорю!

– Подумаешь, делов! Да я знаю людей, которые по три раза печать ставили и снова сводили. Надо только знать, где эти операции делают. Ты сама-то откуда?

– Из Лондона, – я настолько была ошарашена, что не подумала об осторожности, да и сосед производил впечатление человека бывалого и до мозга костей асоциального.

– Так! Из Лондона! Да у пас там на Сохо-причалах можно найти умельцев, которые тебя под клона замаскируют – не то что печать сведут. А на третьем причале можешь прямо на Гека Серого сослаться – это я, и тебе там всякий поможет.

– Да не могу я принять антихристову печать добровольно! А теперь мне отказаться от высадки па Белый никак нельзя?

– Поздно, милочка. С тебя снимут это кольцо только в том случае, если у них выйдет перебор с этапом: тогда пойдешь общаком на каторгу. Такое бывает, но редко. Если поймешь, что тебе такой вариант светит – начинай кашлять. На Белом и так половина зэков с туберкулезом, им не нужны новые рабочие со слабыми легкими.

– А если я там, на острове, буду кашлять, плохо работать и нарушать дисциплину?

– Останешься там до тех пор, пока тебя можно будет использовать на работе, а потом пойдешь на корм тамошним сторожам.

– Каким сторожам?

– Узнаешь…

– А почему вы тех, кто идет на Белый остров, зовете «пчелами»?

– И про это ты на месте узнаешь. В общем, как говорят старые люди, молись, чтоб пронесло! Давай лучше спать, утро вечера предприимчивей! – он снял с себя куртку и начал сворачивать ее под голову.

Я закрыла глаза и стала в слух молиться.

– Ты чего там бормочешь, девушка? – спросил меня сосед, наверно, я мешала ему уснуть. – Тебе от расстройства в голову вступило, что ли?

– Я, как вы и посоветовали, молюсь на ночь. Попрошу у Него защиты и милости. Сейчас запустят мотор, и я не буду вам мешать.

– Да ты и не мешаешь. Ты что, боговерующая? Разве их еще не всех уничтожили?

– Да ты что, Гек! – раздался другой мужской голос. – Верующие – это самые крутые асы, им никакой закон не указ, они и на каторге молятся. Между прочим, я сам видал, что от их молитвы толк бывает. А ты, девушка, помолилась бы вслух, для всех. Можешь? А мы бы за тобой повторять стали. Вреда от этого не будет, я думаю.

– Давай, выступи! – кивнул мне Гек. Я начала сразу с «Отче наш» – а вдруг запомнят?

– Отче наш, иже еси на небесех!… Недружные голоса подхватили:

– Отче наш, иже еси на небесех… на небесех… небесех…

У меня сердце замерло и, по-моему, так и не стукнуло ни разу, пока я не дочитала молитву.

– Все? – спросил Гек.

– Эта молитва окончена, но есть еще другие.

– Другие потом. Давай эту по второму кругу. Слова у тебя какие-то трудные. Ну, Отче наш… Как там дальше?

Мы еще два раза успели прочитать молитву, пока затарахтел двигатель, потом лязгнул люк, и вертолет взлетел. Дальше я молилась одна. А может быть, не одна, не знаю. Мы все проснулись, когда вертолет затих.

– Это что теперь? – спросил кто-то бывалого Гека.

– Пересадка на остров Белый. Молитвениицу нашу сейчас будут выводить. А ну, прочти нам еще раз про Отче нашего!

Я дрожащим голосом начала громко молиться, а зэки молились вместе со мной. Мы закончили, и тогда Гек сказал:

– Спасибо тебе, девушка! Я всегда знал, что встречу кого-нибудь вроде тебя. Только я думал, это будет старичок или бабуся, а ты совсем девчонка… Как звать-то тебя? Я теперь тоже за тебя молиться буду, уж больно ты мне душу тронула, а вдруг тебе моя корявая молитва поможет?