Путь Кассандры, или Приключения с макаронами

– Двадцать пять – двадцать семь.

– А мне ровно вдвое больше! До потопа я уже седеть начала, и рыжина моя потускнела с годами. А когда мы вышли из затвора, я глянула в зеркало – тьфу, опять я стала огненно-рыжая, как лисица! Вообще, конечно, монахини из-за постов всегда моложе мирских выглядят, но чтобы так… А мать Наталья, библиотекарь, которая совсем слепенькая была и ходила с костылем, прозрела и стала бегать как молодая. Но самое большое чудо случилось с матерями Ангелиной и Параскевой: они обе уже несколько лет не вставали с постелей. На чердак мы их на руках снесли, а назад они обе по лесенке на своих ногах спустились. Бот радости было! Им обеим уже за сто лет перевалило. Теперь они на службы ходят и даже послушания исполняют: занимаются с молодыми послушницами и помогают резать овощи для кухни. А дядя Леша объявился через месяц. Это он нашел подводную дорогу к монастырю. Но он, бедный, остался таким же старым, каким был до потопа.

– А ваши кошки – они тоже с вами были?

– Нет, кошки на улице остались, они на деревьях спаслись. А другие звери на косу уплыли. Потом они вернулись к нам вплавь и еще других привели.

– А как вы узнали, что потоп кончился?

– Очень просто, у нас ведь окна были на крыше. Однажды утром служба кончается, а мы вдруг лица друг друга начинаем различать, до этого только лики икон видели при свете лампадки – такая тьма за окнами стояла. Чувствуем, что ветер стих и волны не шумят. А потом взошло солнце – вот радость была! Маленькая сестра Касса уговорила матушку разрешить ей на крышу через окошко вылезти – окна в келейках на потолке были. Матушка говорит: «Ну, будь нам голубкой Ноя. Погляди, что там в мире делается. Да не слети только с крыши-то!» Выбралась наша «голубка» на крышу, а мы ее за подол подрясника держим, чтоб не свалилась. Вдруг она как закричит: «Матушка! Сестры! А Господь-то нас помиловал! Бежим скорей на землю!». Но матушка бежать не позволила, а велела сначала отслужить благодарственный молебен Пресвятой Богородице – ведь это Ей наша обитель посвящена, и перед Ее святой иконой горела все сорок дней негасимая наша лампада. Мы отслужили молебен, пропели акафист, а потом чинно, с иконой Божией Матери впереди, спустились вниз и вышли из дома. А от нашего дома осталась только та часть, над которой мы на чердаке спасались! Спустились мы па землю и видим, что оказались на острове и остров наш укрыт от всего мира пеленой тумана, как покровом Пресвятой Богородицы. Вот так все это был о… Не холодно вам? Давайте-ка я закрою окно. И пойдемте, я покажу вам, где у нас душ и как им пользоваться.

Душ у монашек был аскетический: прямо к дому была пристроена деревянная будочка, а над ней на столбах прилажен большой бак для воды и лесенка к нему по шаткой лесенке надо было поднимать воду ведрами и заливать в бак. Нагревалась вода солнцем, когда было солнце. Сейчас она была чуть-чуть теплой, но меня это не смутило.

Через полчаса я лежала на немного провисшей старой кровати и отдыхала. Я лежала и вспоминала рассказ сестры Дарьи. Я пыталась представить себе темным чердак, огонек лампады, молящихся и плачущих от страха монахинь…

В дверь осторожно постучали, и за ней прозвучал голос сестры Дарьи, вздумавшей зачем-то молиться прямо перед моей дверью: «Молитвами святых отец наших, Господи Боже наш, помилуй нас!» Я несколько растерялась. Сестра Дарья повторила молитву, а потом открыла дверь и просунула голову:

– Сандра! Когда стучат с молитвой в вашу дверь, вы аминькните в ответ.

– Что-что я должна сделать?

– Сказать: «Аминь!» Такой порядок,

– Ну, аминь!

Тогда только сестра Дарья вошла, неся в руках синюю кружку с отбитой ручкой и несколько белых роз. За нею в комнату важно вступила старая рыжая кошка и уселась у порога, обернув лапы хвостом. Сестра Дарья налила в кружку воды из-под крана и поставила розы на стол.

– Это вам от сестры Иоанны, которая у нас ухаживает за розами.

– А с чего это она решила послать мне розы?

– По любви, конечно. Я ей сказала, что приехала внучка Елизаветы Николаевны.

– А! Так это розы не для меня, а для бабушки!

– И для вас тоже. Мы ведь знаем вас очень давно и много лет за вас молимся, а когда долго молишься за человека, обязательно начинаешь его любить. Такой порядок!

– Не хотите ли вы сказать, сестра Дарья, что все монахини в вашей обители питают ко мне великую любовь?

– Конечно. И не только к вам. А теперь пойдемте скорей, матушка вас ждет.