Микстура от косоглазия

В магазине было пусто. Между торговыми рядами бродила лишь одна женщина. Я поравнялась с ней и узнала нашу соседку, Лену.

– Привет, – кивнула она, – чего по ночам за покупками бегаешь?

– А ты чего днем не ходишь? – парировала я.

Честно говоря, я не слишком-то люблю Ленку, она сплетница и жуткая болтунья.

– Так мой драгоценный, – принялась жаловаться Ленка, – явился домой пьяный и теперь требует яичницу. Взбрело ему в голову глазуньей полакомиться, а яиц нет, у соседей не попросить, ночь на дворе, пришлось сюда топать. Ну и цены тут, скажу тебе, ломовые! Совсем стыд потеряли. Где это видано, за десяток яиц семьдесят рублей просят. А куда деваться, мой поколотить может! Вот так всю жизнь мучаюсь, в командировку уехать не могу. Боюсь, вдруг мой ляжет с сигаретой и заснет. Сгорит ведь квартира. Во как плохо! И еще за яйцами ему бегай!

Опершись на тележку, Ленка продолжала со вкусом жаловаться. Но я перестала ее слышать, меня вдруг осенило. Сгоревшая квартира, соседка, Лиза!!! Так звали девицу, которая жила рядом с Еленой Тимофеевной, Аней и Полиной. Ох, думается, это она участвовала в афере.

На следующее утро я унеслась из дома в семь утра. С одной стороны, мне очень не хотелось встречаться с Мариной Степановной, с другой – я боялась, что Лиза уйдет на работу. Уже подбегая к знакомому дому, я подумала, что девушка, наверное, там не живет. Огонь уничтожил ее квартиру, и Лиза, очевидно, уехала к знакомым. Слегка приуныв, я поднялась на нужный этаж и увидела, что все изуродованные пламенем двери заменены на новые.

Ни на что не надеясь, я постучалась к Лизе. Естественно, никакого ответа не последовало. Стукнув пару раз ногой по двери, я хотела уже отойти, сесть на подоконник и попытаться подумать, как найти девушку, но тут раздалось звяканье и на пороге появилась растрепанная Лиза, одетая в грязный халат. Увидев меня, она удивилась:

– Вы? Здрасьте.

– Доброе утро, – кивнула я, – извини, что я так рано, боялась, что на работу уйдешь.

– У меня сегодня выходной, – с легким укором в голосе заявила Лиза, – вот, выспаться решила.

– Прости меня, пожалуйста, – я изобразила улыбку, – дело спешное, не терпит отлагательства.

– Что случилось-то? – зевнула Лиза и посторонилась. – Входите, только осторожно.

Я втиснулась в обгоревшую квартиру. Хозяйка старательно пыталась навести порядок, но, честно говоря, получилось плохо. Лиза сорвала обгорелые обои и подмела полы, но потолок остался черного цвета, паркет отсутствовал, вместо него были настелены картонки. Не было и никакой мебели, кроме старой раскладушки, прикрытой застиранным пледом, и маленького колченогого столика. В воздухе, несмотря на то что после пожара прошло довольно много времени, ощущался запах гари.

– Как только живешь тут, – покачала я головой.

Лиза развела руками:

– Альтернативы нет.

– Ты же вроде говорила, что жилплощадь застрахована от пожара, причем на большую сумму!

Девушка кивнула:

– Точно, только страховая компания сразу выплаты не производит, проверяет все. В моем случае нет никаких проблем, на днях получу баксы. Эту халупу продам за копейки, куплю себе новые апартаменты, уже присмотрела их…

Ее личико приняло мечтательное выражение, на губах заиграла улыбка, я решила, что момент самый подходящий, и заявила:

– Вот что, дорогуша, имей в виду, мне все известно.

Лиза распахнула заспанные глазки.

– Что?

– Все. Отпираться глупо.

– Вы о чем?

– О деньгах, о трех сотнях незаконно полученных баксов.

Лиза плюхнулась на раскладушку и растерянно бормотнула:

– Не понимаю.

Я прищурилась:

– Лучше не ври, говорю же, я отлично знаю об афере, в жизни так чаще всего получается: задумываешь гадость, осуществляешь ее и полагаешь – никто никогда ни о чем не узнает. Ан нет, что-либо скрыть от посторонних глаз очень трудно: всегда найдутся свидетели. Один видел, другой слышал, третий сложил вместе увиденное и услышанное, да и понял суть. Тебе не повезло, я все знаю. Ты хоть понимаешь, во что вляпалась?

Лиза молча комкала край ветхого пледа, прикрывавшего раскладушку.

– Деньги получены преступным путем, – заявила я и перевела дух.

Далее я собиралась сказать, что Сильвия Яновна подаст в суд на Лизу, но она не дала мне произнести ни слова. Она легко вскочила на ноги и подбежала ко мне.

– Сколько вы хотите за молчание?

Я скривилась:

– Мне не нужны доллары.