Самое интересное, что Куприн на самом деле сгонял за творогом. Спустя примерно час он принес пакет и, положив на стол, спокойно сказал:
– Вот, кормящему Лаврику, пусть кушает.
– Благодарю вас, – царственно кивнула Марина Степановна, – очень обязана.
– Абсолютно не за что, Матрена Селиверстовна, – ответил Олег, – всегда рад помочь.
– Я Марина Степановна, – каменным голосом возвестила свекровь Лоры, – неужели так трудно запомнить простое русское имя? Очень невежливо постоянно обращаться ко мне на разный лад!
– Но вы же зовете Виолу Виолеттой, – прищурился майор.
– Это одно и то же, – рявкнула мать Вована, – дурацкое, между прочим, имечко!
– А мне ваше, Марфа Сатраповна, не нравится, – бодро заявил Олег и ушел.
Старуха начала медленно наливаться краской. Я не стала дожидаться скандала и быстренько убежала.
Дом, где жили Славские, был, очевидно, построен в пятидесятых годах прошлого века: большой, фундаментальный, он походил на гигантский океанский лайнер, окруженный мелкими лодочками блочных пятиэтажек. Нужный подъезд оказался закрыт на кодовый замок. Я попрыгала пару минут на морозе, сейчас кто-нибудь выйдет, а я войду. Так и случилось. Из дверей выскочила девочка примерно одного возраста с Кристиной и побежала к автобусной остановке. Она явно проспала и теперь торопилась успеть хотя бы на третий урок.
Я вошла в гулкое помещение, поднялась на второй этаж и позвонила. Дверь распахнулась мгновенно, словно хозяйка ждала меня.
– Вам кого? – прошелестело нечто, показавшееся на пороге.
На секунду я растерялась. Кого я вижу перед собой? Евгений Арчибальдович и Инесса Матвеевна еще относительно молодые люди, а перед моими глазами маячит старуха с седыми, давно не мытыми волосами, изможденным, морщинистым лицом и тусклыми глазами. Может, это престарелая бабушка Евгения?
– Вам кого? – прошептала бабуся.
– Э… можно Славского?
– Евгений Арчибальдович скончался, – грустно сообщила бабушка.
– А Инесса Матвеевна?
– Слушаю вас.
Я чуть не заорала: «Не может быть!» – но вовремя прикусила язык и принялась вымученно улыбаться.
– Здравствуйте, страшно рада познакомиться.
– Вы кто?
– Мама Ксюши Савченко.
Инесса Матвеевна сделала шаг назад и прислонилась к стене.
– Не понимаю.
– Я мама Ксюши Савченко, гражданской жены вашего сына.
Инесса Матвеевна сцепила пальцы рук, как-то жутко вывернула их и еле слышно спросила:
– Какого сына?
Я попыталась сохранить на лице улыбку, очевидно, у дамы склероз, случается иногда такое даже с не слишком старыми женщинами.
– У вас есть мальчик, Женя, – стала я растолковывать Инессе Матвеевне. – С ним живет девушка Ксюша, это моя дочь. Вот я и приехала познакомиться.
– У меня нет сына, – тихо ответила Инесса Матвеевна.
– Как это?
– Он погиб несколько лет тому назад.
– Извините, – пробормотала я, отступая к лестнице, – в справочной мне дали ваш адрес.
– Ошиблись, – грустно ответила женщина.
– Бога ради, простите.
– Ничего.
– Я не хотела…
– Все нормально, – печально улыбнулась Инесса Матвеевна и захлопнула дверь.
Я спустилась вниз, коря себя за глупость. Ну отчего я решила, что этот Женя москвич? Небось парень приехал из провинции, устроился шофером в прачечную и обитает либо на съемной квартире, либо в общежитии. Ладно, поеду в офис «Кристалла».
Пошатавшись по длинным коридорам, я толкнулась в дверь с табличкой «Отдел кадров». Передо мной предстала тетка, словно выпавшая из семидесятых годов прошлого века. Полное тело кадровички обтягивал трикотажный пиджак с люрексом, под ним была розовая «английская» блузка с отложным воротничком, на шее красовалась нитка жемчуга. Волосы дамы были уложены в высоко начесанную «башню», губы пламенели кроваво-красной помадой, глаза щетинились слипшимися ресницами, на веках лежал сантиметровый слой синих теней.
– Вы ко мне? – ледяным тоном осведомилась она. – Оформляться на работу? Документы с собой? Имейте в виду, берем только при наличии московской прописки.
– Иногородним нельзя?
– Только из Москвы и области, – процедила тетка, – мы не связываемся с выходцами из бывших союзных республик.
– А, – заныла я, – в шоферы берете всех!
– Глупости, кто вам сказал эту чушь!
– Ну… водитель Женя Славский, он молдаванин.
Кадровичка поправила склеенные лаком волосы.