Микстура от косоглазия

Нюси дома не оказалось. Я отбила о филенку кулак и в изнеможении прислонилась к стене. Плечо задело висящий таз, и он, больно стукнув меня по голове, с ужасающим грохотом рухнул на пол.

– Кого тут черти носят, – послышался недовольный, хриплый голос.

Дверь, расположенная напротив, отворилась, и в коридор выплыла женщина огромных размеров. Скрестив на подушкоподобной груди две здоровенные ручищи, она принялась меня ругать:

– Глаз нету? Пообваливала все на пол, пошвыряла, шум устроила. Ты, ваще, кто такая? Че в нашем коридоре делаешь, кто пустил?

Я мирно улыбнулась:

– К Нюсе пришла, а ее нет. Можно подождать ее где-нибудь?

Бабища шумно высморкалась.

– Ступай отсюда, нечего здесь ошиваться.

– Так я не к вам пришла, а к Нюсе. Не имеете права меня гнать!

Соседка уперла руки в бока:

– Вали отсюда, нет твоей собутыльницы.

– А где она, не знаете?

– Знаю.

– Подскажите, пожалуйста.

– В морге, – гулко, словно из бочки, сообщила громадина.

– В морге? – растерянно переспросила я. – А когда вернется?

– Ты дура? – усмехнулась соседка. – Кто же оттуда возвращается? Если попал, все, пеките блины на поминки.

– Так Нюся умерла! – оторопела я.

– О чем тебе и толкую, – равнодушно подтвердила толстуха.

– Когда?

– Пару дней назад.

– Господи, она же молодая совсем, – растерянно бормотала я, – что же с ней случилось?

Баба презрительно сморщилась:

– Молодая, да ранняя, выпить любила, в особенности последнее время. Ужрется и весь туалет уделает, ее тут наши побить хотели! Никогда за собой не убирала…

Я тупо смотрела на «гренадера». Похоже, кончина Нюси ее совершенно не опечалила, даже наоборот – обрадовала.

– Пожалуйста, скажите, что с ней случилось.

– Я ей никто и знать ничего не хочу, у тетки спрашивай.

– У кого?

– Дверь пни как следует, – посоветовала бабища, – там ейная тетка или другая какая родственница, вчерась заявилась, наследница! Тьфу на нее.

– Но комната заперта, – растерянно пробормотала я, – я стучала, стучала…

– Стучала! – передразнила меня грубиянка.

Потом она со всего размаха треснула ногой по двери. Та с легким скрипом открылась. Стало видно всю пеналообразную комнату. На продавленном диване, поджав грязные босые ноги, свернулась калачиком женщина.

– Во, любуйся, – прогромыхала великанша, – наследница, блин! Тоже ужратая! Не будет нам покоя!

Я подошла к софе и потрясла спящую за плечо. Та приоткрыла мутные глаза.

– А? Что?

– Где Нюся? – накинулась я на нее.

Женщина села и потрясла растрепанной головой.

– Ты кто?

– Подруга Нюси, а ты кем ей приходишься?

– Валя я, тетка ее двоюродная.

– Где Нюся? – повторила я вопрос, в душе надеясь на то, что толстуха-грубиянка наврала мне про смерть девушки.

Но Валя шмыгнула носом и заголосила тоненьким, протяжным голоском:

– Ой, мамочки, ой, горе-несчастье, ой, какая беда…

Я пнула ее в бок.

– Не блажи, отвечай нормально.

Валя захлопнула рот, помолчала мгновение и уже другим тоном ответила:

– Умерла Нюська, водкой траванулась, купила бухалово и на тот свет отъехала, комната теперь мне достанется, других родичей у нее нет.

– Когда случилось несчастье?

Валя стала ерошить грязные, торчащие в разные стороны волосы.

– Ну… это… точно не упомню… Хоронить завтра надо, только деньги где найти? Откуда им взяться? Соседи тут гады, никто и копейки не дал.

У меня зазвенело в голове. В спертом воздухе, казалось, напрочь отсутствует кислород, от Валентины удушающе несло потом. Перестав слушать ее запинающуюся речь, я вышла в коридор, с трудом добрела до двери и выбралась во двор. Не хватало только упасть в обморок!

Но на улице мне сразу стало легче. Я стояла на детской площадке, вдыхая упоительно свежий морозный воздух. Нюся умерла, отравившись фальшивой водкой. К сожалению, это очень частое явление. На оптовых рынках и в ларьках, стоящих у метро, нередко продается некачественный алкоголь.

Но что делать мне? Как выяснить дату похищения Настены? Естественно, ее знает Борис, но мне отчего-то пока совсем не хочется идти к парню.

В метро мой мозг окончательно обрел работоспособность. Есть еще один человек, владеющий нужной информацией, – это несчастная мать Настены, Сильвия Яновна. Я вышла из вагона на ближайшей станции, села на скамейку и стала обдумывать ситуацию. Наконец решение было принято, и я поехала в жилищный комплекс «Голубые просторы».