Sex в большой политике

Так вот, возвращаясь к моде в свете политтехнологий. На парламентских выборах партия вытолкнула меня на дебаты с Екатериной Лаховой. Я против дебатов женщины с женщиной. Они всегда выглядят, как склока на коммунальной кухне. Но отказаться – потерять бесплатный эфир. Я отлично представляла, что будет говорить Екатерина, что буду отвечать я, поэтому основным и единственным вопросом подготовки к дебатам был вопрос: во что одеться? Политтехнологи настаивали на ярко-голубом пиджаке, потому что «голубой цвет – это символ доброты и надежды» или коричневом шерстяном платье, потому что «коричневый – это цвет земли, и у зрителя возникнет ассоциация с Деметрой, богиней земли и плодородия». Я же надела белую рубашку и повязала черный галстук. И не промахнулась. Екатерина была в кофточке, в юбочке, на шпильках, вся такая женщина, женщина, женщина. После программы огромное количество людей сказали мне: твои рубашка с галстуком были красноречивее всех рассуждений – сразу возникли два контрастных образа. Женщины-политика, которая занимается только тендерными проблемами, и женщины-политика, которая претендует на все.

Клиент всегда не прав

Я не вредничаю. Просто мне есть с чем сравнивать. Во время президентской кампании у меня был визит в США. Америка с ее культом политкорректности фанатеет от маргиналов всех сортов. Страна, где президентом станет вич-инфицированный инвалид детства, нетитульной расцветки, нетитульного пола и нетрадиционной сексуальной ориентации, тут же покорит ее сердце. Едва в России возник кандидат – стопроцентный маргинал: азиатские корни, европейский имидж и вдобавок баба, американцам загорелось немедленно залучить к себе эдакое чудо в перьях. Познакомиться, рассмотреть, порадоваться – раз такое в России возможно, страна не безнадежна. В глобальном мире быть женщиной выгодно. Пол – уже мощный дармовой пиар. Там, в условиях жесткой конкуренции, чтобы обратить на себя внимание, мужчина-политик должен потратить огромные деньги. Женщина-политик привлечет внимание даже без всяких специальных усилий и телодвижений с ее стороны: что редко, то ценно. Меня пригласили, я поколебалась-поколебалась и поехала, прямо в середине предвыборного марафона. В Америке меня тут же взялась опекать команда местных политтехнологов. Не мальчики и девочки с багажом из амбиций и с единственным стимулом обеспечить красивую жизнь для себя, любимых, а седые дядьки с умными лицами. Бывшие конгрессмены, бывшие члены госдепа с огромными связями, сумасшедшим опытом политической борьбы, поскольку сами в свое время были в партиях, которые то проигрывали, то побеждали. Они сели вокруг меня и задали первый вопрос:

– Главный мессидж вашей кампании?

– Я иду в президенты не для того, чтобы стать президентом. В России нет независимых институтов. Чтобы заставить власть считаться с народом, нужна сила. Она возникает, когда голоса поданы не за президента, а за другого кандидата. Я иду на выборы, чтобы президент услышал тех, кто недоволен нынешней политикой. Голосуйте за Хакамаду не ради Хакамады, а ради самих себя. Голосуйте за Хакамаду, чтобы власть услышала вас.

– Класс, – сказали мне после секундного размышления седые дядьки, – никаких советов. Все правильно.

Следующий пункт. С вами пожелали встретиться конгрессмены, занимающиеся проблемами России, чтобы услышать ваше мнение об этих проблемах, и Кондолиза Райс, потому что вы ей интересны. «Как маргиналка маргиналке», – мысленно добавила я. С конгрессменами вы встретитесь на обсуждении членства России в «восьмерке». Кондолиза Райс не имеет права принимать неофициальных лиц. Но вас примет один из секретарей, а Кондолиза будет идти мимо пить чай и заглянет на огонек.

За два дня визита мы переделали уйму дел. Все чудесным образом срасталось. И Кондолиза Раис ненароком заворачивала в нужный кабинет в нужное время, и имена бесконечной вереницы своих сановных собеседников я произносила без запинки, потому что информацию о каждом (как зовут, с кем связан, чем интересуется) в меня загружали ровно за десять минут до знакомства, и на телеэкране я выглядела бодрой и раскованной, потому что мне давали выспаться, а главное, непрерывно хвалили: вы – великолепны, вы ведете себя идеально, вам не нужны никакие политтехнологи! И я верила, что так оно и есть, и все у меня, умницы-разумницы, получится. Не визит, а курс интенсивной психотерапии по повышению самооценки и активизации внутренних резервов. Представляю, какой же это, наверное, кайф – баллотироваться в президенты Америки!