31  

Ди Фалько: Верно, никто не говорит, будто присутствовал при Воскресении, никто не мог описать, как это произошло физически. Тем не менее апостолы видели воскресшего Христа и пустой гроб. Пелены, в которые было обернуто тело, лежали нетронутыми, точно оно высвободилось, не касаясь их.

Бегбедер: Все это – красивая история, и вполне понятно, что некоторые в нее не верят. Вера в иной мир для меня подозрительна по той причине, что она порождает известные отклонения: если вы убиваете ради вашего Бога, ради вашей религии, то после смерти вы попадете в рай. Исламисты, покончившие с собой в Мадриде, прежде чем себя подорвать, кричали: «Бог велик! Мы умрем, убивая!» Все-таки мне больше по душе старое доброе «Carpe diem».[27]

Позволю себе выразить серьезное сомнение по поводу понятия Воскресения, хоть я и не собираюсь перевернуть в одиночку священные основы христианства – колыбель упований сотен миллионов людей.

Ди Фалько: Убивать во имя Бога – значит Его предавать. А Воскресение Христово содержит в себе начало и нашего воскресения, которого мы ожидаем в последний день истории: в тот день каждый из нас оживет в собственном теле.

Глава XII

О Писании

Бегбедер: Есть книги, которые оставили след в моей жизни. Например, «Над пропастью во ржи» Сэлинджера, «Автокатастрофа» Балларда, «Нежности кладь» Морана, «Хроники» Виалатта[28] или вот еще «Дневник» Жюля Ренара. Но Библия – сколько я ни пытался прочесть ее от начала до конца, Ветхий и Новый Завет, так и не смог! Она вобрала в себя все, что можно и нельзя.

Ди Фалько: Представь огромную библиотеку, где ты найдешь стихи и романы, легенды и исторические книги. Все жанры литературы. Мы по-разному относимся к чтению, смотря что читаем: сказки или легенды, исторический роман или биографию. Взгляд и подход меняются в зависимости от жанра произведения. Так вот, Библия – целая библиотека, в которой есть предания, поэмы, исторические повести, песни, псалмы, притчи, пророчества, откровения, молитвы, оды, письма и т. д. Читателя, который готовится приступить к Библии, но не имеет к ней ключей, ждет трудное испытание. Чтобы проникнуть в тайны понимания самой легендарной книги в истории человечества, желательно иметь гида, более компетентного по сравнению с тем, кто впервые открывает Писание.

Бегбедер: Для тебя Библия – священная книга, а я воспринимаю ее в литературном плане, через великую традицию французских католических писателей: Мориака, Бернаноса, Клоделя, – традицию, которую в моем поколении продолжают Марк-Эдуард Наб[29] с его «Возрастом Христа» или Морис Г. Дантек – откровенно говоря, он больше меня вдохновляет, чем Кристиан Бобен.[30]

Ди Фалько: Не всех этих современных писателей я читал, но рад отметить, что традиция произведений, связанных с религиозной темой, продолжается.

Бегбедер: В своих романах я часто ссылаюсь на Библию. Это неотъемлемая часть моего воспитания. В романе «Любовь живет три года» я неоднократно цитирую «Песнь Песней». В «99 франков» введено множество цитат из Писания, в том числе из Бытия, а также из Евангелий («В начале было Слово»[31] и т. д.). В частности, я обращаюсь к сказанному в Библии о рекламе – ведь Библия говорит о рекламе: «Не делай себе кумира и никакого изображения».[32] В последний мой роман «Windows on the World» включено несколько отрывков из Бытия, среди прочих – о Вавилонской башне. Этот эпизод меня восхищает. Не угадывается ли в нем – в некотором смысле – параллель с 11 сентября? Башня, на которой люди возомнили себя равными Богу. Они пожелали ее возвести, чтобы подняться до небес и помериться силами с Богом, – и Бог наказал их. Если верить Книге Бытия, сдается мне, что Бог против глобализации.

Ди Фалько: Как мне кажется, это достаточно вольная трактовка Вавилонской башни. «И рассеял их Господь по всей земле. И смешал язык их так, чтобы один не понимал речи другого».[33] Но в Новом Завете есть ответ. После того как апостолы, затворясь в горнице, приняли Святого Духа, Петр выходит и обращается к толпе евреев, дабы поведать им о том, что он наконец понял, кто такой Христос. Он говорит на своем языке. Но эти люди, собравшиеся со всех концов и не знающие его языка, недоумевают: как же получается, что они его понимают?

Бегбедер: Итак, Бог за глобализацию или против?

  31  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×