Истина в вине

— Но твоего обожаемого Зигмунда не докричишься.

— Раньше с ним этого не случалось, — пробормотал Воронов. — И в самом деле, где он? Зигмунд!

— Лакея потеряли? — рассмеялся подошедший к ним Иван Таранов. — Ай, проблема! Я ж говорю, Воронов, что-то у тебя тут недоделано.

— Зигмунд! — раздраженно закричал хозяин.

Вскоре в зал вбежал запыхавшийся сомелье.

— Что вам угодно, Дмитрий Александрович?

— Где тебя черти носят?

— Я… жене помогал.

— Подавай кофе!

— Слушаюсь.

Сомелье опять исчез. И опять его не было долго, Воронов все больше раздражался. Он же вдруг начал сыпать анекдотами, чтобы отвлечь внимание гостей. Таранов принялся хохотать, подтянулся Федор Иванович Сивко и тоже прислушался. Потом выдавил из себя что-то похожее на «хе-хе». Посмеялся над анекдотом, в общем. Обстановка разрядилась, даже Елизавет Петровна соизволила улыбнуться. Когда появился Зигмунд с кофе, его тут же простили. «Все в порядке», — взглядом сказал сомелье.

— Ну что? Будем смотреть спальню Михаила? — спросил Федор Иванович, допивая эспрессо. — Порядок есть порядок.

— Конечно, будем! — радостно воскликнул он.

— Да, нам надо подняться на второй этаж, — подхватил Дмитрий Воронов. — Поиски затянулись. Пора бы и точку поставить.

— Идемте! — решительно поднялась Елизавет Петровна. — И вообще… Я хочу поскорее отсюда уехать. Из этого дома.

— А как же ужин? — спросил хозяин. — Ты хочешь меня обидеть?

— На ужин я останусь, — сказал Сивко. — Готовят здесь исключительно!

— Я тоже, — подхватил Таранов.

— А проблему мы сейчас решим, — пообещал Воронов.

«Дмитрий Александрович думает, что девушка в моей спальне, — усмехнулся он, поднимаясь по лестнице вместе с хозяином и остальными гостями. — Дудки! Ее надежно спрятали. А я здесь ни при чем…»

Шампанское, господа! Шампанское! или Второе разоблачение

Он надеялся, что Зигмунд в точности выполнил данные ему инструкции. Хватит ли на это смелости у сомелье? А у девчонки? Хватит! У нее-то уж точно хватит. Отчаянная. Черт ее знает, отчего эта оторва так ему симпатична? Выпороть бы ее… Ан нет, помогает. Он первым подошел к двери в свою комнату и рывком распахнул ее:

— Прошу!

Воронов вошел и равнодушно осмотрел покои.

— Надо бы убрать грязную посуду, — бросил, скользнув взглядом по тарелке и чашке.

— Вот кто хорошо устроился! — рассмеялся Таранов. — За столом ест, в спальне тоже ест! И с прислугой подружился. Яйца «пашотт», судя по остаткам ланча. Это тебе не яичница с беконом и не банальный омлет. На заказ для тебя готовят, Михаил. Стараются. Как тебе это удалось?

— Я долго улыбался экономке, — натянуто ответил он и подумал: «А посуду можно было бы и убрать».

— Здесь никого нет, — подвел итог Федор Иванович Сив-. ко. — Впрочем, я так и думал. Дохлый номер. Ну что, господа, наигрались в сыщиков?

— Да, развлеклись, — кивнул Таранов. — Теперь я сыт, ленив и тоже склоняюсь к мысли о прочесывании дома охраной. Неудобно, конечно, но придется потерпеть. Закроемся в каминном зале и попросим подать чего-нибудь этакого. Воронов, есть у тебя в подвалах какая-нибудь экзотика для услаждения вкуса?

— Экзотики полно, — мрачно ответил хозяин. — Что ж, пойдемте. Я сейчас распоряжусь.

Но вместо того чтобы направиться к лестнице, Дмитрий Александрович задержался в конце коридора. Остановился и прислушался:

— Господа, тихо! Остановитесь! — сказал повелительно.

— Почему мы здесь стоим? — переглянулись гости.

— Одну минуту, господа. Есть у меня догадка. Хочу проверить.

Все случилось неожиданно и быстро. Он даже не успел ничего предпринять. Они стояли у двери в спальню Бейлис. И вдруг… Воронов резко толкнул дверь. Она со стуком распахнулась. Все вздрогнули.

— Что ты делаешь, Дима? — спросила Елизавет Петровна.

— Хорошая шутка! — мрачно сказал Воронов.

— Что? Где? Я ничего не вижу!

— А ты присмотрись.

Бейлис по-прежнему лежала на кровати, на лице подушка. Голые, бесстыдно раскинутые ноги, алые стринги. В ее комнате все было без изменений, все тот же бардак, на туалетном столике пепельница с испачканными губной помадой окурками и початая бутылка ликера, на полу валялось алое платье. Никто ничего не понимал.

Воронов стремительно вошел в комнату, подскочил к кровати, снял подушку с лица лежащей на ней женщины и отбросил в сторону: