Истина в вине

— Тогда как?

— Да не нужен мне ваш пистолет! У вашей охраны «калаши», что против них «ТТ»?

— И это заметил? Молодец!

— Я все-таки сыщик. Вы уж совсем меня не опускайте.

— Сыщик, — усмехнулся Воронов. — Идем. Дела у нас, Миша.

«Значит, он забрал пистолет вчера, когда спускался сюда с Елизавет Петровной. Они поднялись в его спальню и там… Что-то не похожи они на любовников. И на жениха с невестой. Черт его знает! Все врут, и они врут. А истина — в вине».

Ружье, которое выстрелило

Они разошлись внизу, в холле. Воронов пошел допрашивать с пристрастием прислугу, а он — искать Нику. Сначала покричал на первом этаже — никого.

— Она поднялась наверх, — сказал выглянувший на крик из каминного зала Зигмунд. И вздрогнул, поймав взгляд хозяина. — Я прибираюсь, Дмитрий Александрович. Вы говорили, что перед отъездом гости у нас отобедают…

— Идем, — строго сказал тот. — Нам надо поговорить.

— Как скажете, — засуетился Зигмунд. — Если я чем-нибудь не угодил…

— Сейчас ты все узнаешь. Идем, — повторил Воронов, и они с Зигмундом пошли по коридору в сторону кухни.

— Ника! — крикнул он и взлетел по ступенькам на второй этаж.

Здесь было тихо. «Куда бы она могла пойти? За завтраком у Ники случилась истерика. Причиной этому Таранов. Его смерть. А на смотровой башне никого нет. Или есть? Хозяин сейчас внизу, беседует с прислугой. Вот удобный момент! Он, кажется, поверил в мою версию и раскалывает Зигмунда. Все разрешилось. Осада снята. А если?…»

Он оглянулся: никого. Елизавет Петровна и Сивко заперлись в своих спальнях. Затаились. Молчат. Ждут. А если Ника опять пошла к нему в комнату, искать утешения? Лежит на кровати, плачет и ждет его. А он в это время слушает исповедь Дмитрия Александровича. Что тоже полезно.

— Ника, — позвал он, приоткрыв дверь своей комнаты.

Ответом ему было молчание. Рыжей девушки здесь не было. Он подошел к шкафу, потянул за ручку и нашел в кармане пальто мобильный телефон. Проверил на всякий случай: сети не было. В замке стоит мощная «глушилка». Интернет, видимо, через модем, по телефонному кабелю. Воронов же выходит в Интернет, связывается с советом директоров, с банком, с биржей. Или отошел отдел? Наверняка связывается. Но мобильную связь отсекает. По причине не вполне понятной. Связь же в доме есть, ее не может не быть. Только где он, персональный компьютер? В какой из комнат? И на каком этаже?

Он сунул мобильник в карман джинсов, вышел в коридор и еще раз оглянулся: никого! Замок как вымер. После чего направился к лестнице. Поднялся наверх, на третий этаж. Здесь тоже было тихо. И здесь, на третьем этаже, он еще не был. То есть был, вчера вечером, у лестницы, подслушивая разговор Таранова с Зигмундом. И ночью с Никой. Но Воронов его перехватил. Захотелось узнать, как и чем живет этот странный человек? Здесь, наверху, должна быть его спальня. Та, которую он готовил для себя и жены. Интересно было бы взглянуть. Вещи порою гораздо красноречивей слов, если молчит Дмитрий Александрович, так, может, они расскажут о своем хозяине что-нибудь интересное?

Он медленно пошел по коридору, открывая двери и заглядывая в комнаты. На третьем этаже царило запустение, большинство комнат были нежилые и даже мебелью не заставлены. В них давно уже никто не убирался, на полу лежал толстый слой пыли. Но масштаб впечатлял! Интересно, зачем Дмитрию Александровичу столько комнат? Приемы он здесь, что ли, планировал устраивать? Охоту на лис? Скачки на приз Марии Вороновой? Хотел превратить этот медвежий угол в место, где кипит жизнь, куда съезжаются богачи и знаменитости, откуда ведутся репортажи для светской хроники. И в один момент все рухнуло. Выстрел из самопального пистолета гастарбайтера превратил этот замок в остров одиночества и отчаяния. Несправедливо. Вместо бурлящей жизни — запустение. Вместо счастливой семьи — убитый горем человек, который ни во что уже не верит и мучает людей из какой-то своей прихоти. Хотя Воронов, конечно, не ангел. Но его жена зла никому не делала. Говорят, она была женщиной доброй, охотно помогала людям, занималась благотворительностью. Несправедливо. Хотя у каждого своя правда. Тот гастарбайтер не от хорошей жизни в чужую квартиру полез. Тот же Воронов не раз кидал наемных рабочих, денег не доплачивал, а то и вовсе ничего не платил. Круг замкнулся. Зло порождает зло, так, что ли?

«Справедливости нет, — сказал Иван Таранов. И добавил: — Ни на земле, ни выше». Но есть закон сохранения вещей. Не надо кричать в отчаянии: «За что мне все это?!!» Надо просто вспомнить. Вспомнить…