– Вот раздолбайка, – заворчала она, устраиваясь за мной, – не машина, а развалюха. Почему твой хозяин нормальную не приобретет, кто ж в такую сядет?
– За полтинник и в корзине ехать согласятся, – философски заявила я и поинтересовалась:
– Куда надо?
– Минское шоссе, двадцать четвертый километр, там налево, покажу, – ответила Карина.
«Жигуленок» довольно бодро поплюхал вперед.
– Радио включи, – велела Карина, – сто пять и семь.
– А его нет.
– Фу!
– Больно много за пятьдесят рубликов хочешь, – не утерпела я, – и музыку, и «Мерседес», может, тебе еще и кофе с коньяком подать? «Ты свистни, тебя не заставлю я ждать».
– Верти рулем молча, – обозлилась Карина.
Весь путь до поворота на Минском шоссе мы молчали.
– Теперь налево, – приказала Карина, – тут направо, опять налево, прямо, правее… Видишь ворота? Зеленые? Стоп.
Я покорно затормозила. На переднее сиденье упала пятидесятирублевая ассигнация.
– Это все? – мрачно спросила я.
– Чего еще хочешь? – хмыкнула Карина, открывая дверцу.
– Дай хоть десяточку сверху.
Карина захихикала:
– Тебе никто не говорил, что чаевые унижают человека? Кати в Москву, водила хренов, всю дорогу рывками тормозил, у меня голова заболела!
Я включила мотор.
– Если вперед проеду, там развернуться можно?
– Нет, там лес, пяться задом, если машину нормально поставить не можешь, – засмеялась парикмахерша и исчезла за зелеными воротами.
Я проехала вперед, бросила на опушке «жигуленок», вернулась к дому, осторожно шмыгнула во двор и огляделась. Никого. Ни собаки, ни секьюрити. В глубине участка стоит скромный двухэтажный домик из красного кирпича, совсем непохожий на «новорусские» замки: никаких украшений, барельефов или башенок. Самые простые окна и железная крыша.
Парадная дверь была плотно прикрыта, я пошла вдоль здания, пытаясь заглянуть в окна первого этажа, но их закрывали плотные занавески.
Внезапно сильная рука схватила меня за плечо:
– Эй, чудак, тебе чего надо?
От испуга я громко икнула и обернулась. Здоровенный парень, голова которого, казалось, сидела прямо на плечах, без всякой шеи, буравил меня взглядом.
– Э.., такси по вызову!
– На хрен оно нам?
– Не знаю, приехал по адресу: село Никольское, дом два, наверное, ошибся. Калитка открыта, народу нет! Во диспетчера, вечно напутают.
Ладно, раз это не Никольское, то я поеду. Извиняйте, коли побеспокоил, я не нарочно.
Но парень, держа меня мертвой хваткой, поволок в дом. Нечего было и думать о том, чтобы вырваться из его железных рук.
– Ща Мартыну объяснишь про такси, – пообещал он, вталкивая меня в крохотную темную комнатку, похоже, гардеробную. Я не успела осмотреться толком, как бугай вновь появился, уцепил меня за шиворот и, пиная, втолкнул в красиво обставленную гостиную;
У одной стены ярко полыхал камин, возле него в кресле сидел какой-то человек, мне из-за спинки была видна только его макушка. Зато две другие особы в комнате были словно на ладони: Карина и мужчина лет сорока, стройный, в безупречно отглаженных светло-серых брюках.
– Ну-у, – лениво протянул он, – ты кто?
– Bay! – взвизгнула Карина. – Этот придурок меня сюда привез, он таксист.
– Ты взяла машину? – обозлился мужик. – И доехала до самого дома?
– Ну и что?
– Говорил же, от шоссе пешком ходи.
– Ага, там километра три будет, – загундела Карина, – все ноги сломаешь, пока допрешься!
– Ладно, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, заявил хозяин, – с тобой потом разберемся. Значит, таксист, а? Странно ты выглядишь, а ну, сними очки!
Я сняла. Он скривился.
– Только такая дура, как Карина… Теперь отклей усы с бородой!
Но я уже сама начала это делать.
– Где-то я видела его, – забубнила Карина.
Я выплюнула на ковер пробку и нормальным голосом спросила:
– Ты Мартын?
– Ой! – взвизгнула Карина. – Да это же…
– Заткнись! – рявкнул хозяин. – Да, я Мартын. Что тебе надо?
Я вынула из кармана никелированную тубу и протянула ему.
– Вот.
– Это что? – спросил он.
– Футляр, а внутри ампула с красной ртутью.
Мартын, не мигая, уставился на меня. На какую-то долю секунды стало очень-очень тихо, так тихо, словно в целом свете я была совсем одна. Потом внезапно пришел страх. Стараясь не показать, что испугалась, я звенящим от напряжения голосом сказала:
– Мартын, я должна была вручить вам ампулу.